— Я сказал тебе неправду, Николь. Практически я обручен, и ты должна это знать.
Ласковые слова, уже готовые сорваться с ее губ, застряли в горле. А острая боль, возникшая где-то в глубине души, поразила Николь. Так расстраиваться было в высшей степени нелепо!
После столь краткого, хотя и весьма интимного знакомства ее чувства не могли быть затронуты очень уж сильно. Скорее всего, ранило то, что мужчина бессовестно солгал ей. Если Тимоти намеревался подобным образом оттолкнуть ее, ему это удалось. Николь не любила, когда ей морочили голову.
— Что ж, лучше поздно, чем никогда, — цинично усмехнулась она.
В ее словах Тимоти уловил издевку и поморщился. Она явно обиделась и мстила ему. Но он это заслужил. Тимоти предвидел град упреков, но не дождался их. Вместо этого Николь встала и принялась искать свои вещи. Затем молча оделась и стала устраивать себе постель на ветхом диване. Для этого ей пришлось вывернуть на грязный деревянный пол все содержимое сумки Тимоти, что она и сделала. Он стиснул зубы, глядя, как пренебрежительно Николь обращается с его тщательно уложенными вещами.
Женщина нашла пару полосатых махровых полотенец большого размера и еще одну рубашку, на этот раз с короткими рукавами. Полотенца она расстелила вместо простыни, а рубашкой обернула одну из выдернутых из-под Тимоти подушек. В качестве одеяла Николь решила использовать куртку Тимоти, совершенно не заботясь о том, что дорогая модная вещь может потерять свой безупречный вид. Постель для нее была готова. А что будет делать Тимоти, ее уже не волновало.
Перед тем как лечь, Николь подняла руки, сцепила их в замок над головой и потянулась так сладко, что Тимоти вновь испытал неистовый прилив желания. Его губы приоткрылись, словно он уже прикасался к нежной бархатистой коже живота Николь. Однако теперь он уже не рассчитывал на благосклонность обманутой им женщины.
Собственная неосмотрительность его раздосадовала. Признаться можно было и позже, например, утром. Но кто же знал, что и двух раз ему не хватит, чтобы насытиться. Тимоти повернулся на живот, чтобы Николь не догадалась о его желании. При этом он подумал, что и она, возможно, чувствует то же самое. Неожиданно ему стало стыдно за свое поведение.
— Мне очень жаль, что так получилось, — сказал Тимоти, надеясь хоть немного исправить положение.
Ответа не последовало. На него даже не взглянули. Николь проигнорировала его слова, а заодно и его самого, и легла на недовольно скрипнувший диван, накрыв плечи курткой. Вскоре ее дыхание стало глубоким и ровным. Она, несомненно, спала, а не притворялась. Поза Николь была удобной, а лицо, скудно освещаемое масляной лампой, — умиротворенным. Она даже улыбалась во сне.
