На восточной стороне вестибюля находится небольшая молельня с колоннами, когда-то она имела крышу, но теперь стоит под открытым небом. Скульптуры и надписи на стенах говорят о божественном рождении Аменхотепа III, чьей матерью была царица Египта, а отцом бог Амон. Все фараоны претендовали на царское и божественное происхождение и всегда были сынами женщины и бога. Надпись Аменхотепа является дословной копией надписи Хатшепсут в Дейр-эль-Бахри, изменены только имена высокопоставленной матери и ребенка-полубога. Нет причин считать, что надпись Хатшепсут была первой в своем роде, но оригинал, с которого были сделаны эти две копии, до сих пор неизвестен. «Колоннада рождения» Хатшепсут и эта небольшая молельня Аменхотепа III являются предшественниками величественных «Домов рождения» в храмах эпохи Птолемеев.
Храм Курны (Гурны) является одним из заупокойных храмов, построенных на западном берегу реки и предназначенных для погребальных и поминальных служб по фараону, погребенному в Долине царских гробниц. Он был возведен фараоном Сети I в качестве памятника его царственному отцу Рамсесу I и в честь его божественного отца бога Амона. Храм не был закончен до смерти Сети, и его достроил сын Сети Рамсес II, который включил в него имя своего отца и свое имя.
Уже в 1861 году в храм входили через пилон с картушами Сети и Рамсеса II, затем шла аллея длиной в сто пятьдесят футов, окаймленная с двух сторон сфинксами, которые даже в то время трудно было разглядеть среди лачуг деревеньки Курна. Второй пилон отделял первую аллею сфинксов от второй, которая вела к фасаду. Весь этот великолепный подход из пилонов и сфинксов исчез, рухнул сам или был снесен, после чего большую его часть наверняка сожгли на известь: такова судьба, постигшая множество египетских строений.
Сейчас в храм можно попасть через колоннаду одного из открытых дворов (В). Колоннада представляла собой вход в гипостильный зал и, как во многих других храмах, стояла на приподнятой террасе, теперь производящей впечатление веранды (илл. XXVI, 1). Она состоит из папирусовидных колонн с капителями поздней формы в виде бутонов лотоса.
У колонн гипостильного зала (С) также лотосовидные капители, и скульптуры здесь, очевидно, были созданы теми же художниками, которые украшали храм Сети в Абидосе. Как и в Абидосе, повсюду в храме можно без труда отличить изящные скульптурные барельефы Сети от грубой резьбы его преемника. Однако Рамсесу была присуща склонность к присвоению работ своего отца, да и любого другого предшественника. Он обладал достаточно развитым вкусом, чтобы оценить хорошую работу, когда она попадалась ему на глаза, а поскольку художники его периода не могли создать ничего столь прекрасного, как художники старого времени, он без колебаний прибавлял к своей славе прекрасные произведения искусства независимо от времени их создания. Иногда имя первоначального владельца можно разглядеть под картушами узурпатора, но в большинстве случаев камнерезы XIX династии слишком хорошо знали свое дело и полностью сбивали прежнее имя, так что теперь, кроме Усер-маат-ра Рамсеса II, разглядеть ничего нельзя. Самый известный и самый вопиющий пример такого присвоения – великолепный «танисский сфинкс», и есть основания полагать, что статуи в храме Луксора, помеченные именем Рамсеса, на самом деле являются портретами какого-то фараона предыдущей династии.
