— Этот парень вряд ли отвечает даже за себя, — сказал Флинн.
Если он возьмет Даниэль на руки, она будет потрясена. Потом он поцелует ее. Страх мелькнул в глазах Даниэль.
— Теперь я это знаю, — прошептала она.
Флинн позволил себе немного расслабиться. Он все еще до конца не избавился от тревоги за нее.
— Почему вы здесь, Флинн? — спросила Даниэль
Флинн молча стоял, погруженный в себя. Его имя, произнесенное ее голосом, словно пронзило его насквозь, одновременно он вспомнил о бумагах в кармане пиджака… Даниэль сделала почти все, чтобы завоевать мое внимание, подумал он. Несомненно, она заслуживает лучшую жизнь.
— Я приехал, чтобы отдать вам кое-что. — Уголки губ Флинна дрогнули.
— Отдать? — Глаза Даниэль удивленно распахнулись.
Он достал из кармана договор и бросил его на софу рядом с ней.
— Считайте, кредит выплачен полностью. Вы больше не должны мне двести тысяч долларов.
На мгновение что-то мелькнуло в глазах Даниэль, но потом она смутилась.
— Я не понимаю, — пробормотала она.
Флинн наблюдал за ней. Он заметил, что в ее глазах промелькнул огонек, и подозревал, что в тот момент она испытала удовлетворение.
— Конечно, вы не понимаете. Ваше письмо, чеки, подержанная машина… Для того чтобы вызвать у меня хотя бы каплю сочувствия, вы сделали абсолютно все. Почему бы не признать, что ваш план удался?
— Что? — Даниэль вытаращила глаза.
— Я на шаг обгоняю вас. — Флинн посмотрел на бумаги, лежащие рядом с ней. — Начинайте же! Возьмите и взгляните. Это договор. Вы можете, порвать или сжечь его. Делайте что хотите, мне все равно, больше вы мне ничего не должны. Но отныне оставьте меня в покое!
Восхитительный рот Даниэль удивленно открылся и закрылся. Потом она взглянула на бумаги и медленно подняла их на уровень глаз. Ее руки слегка тряслись. Флинн почувствовал укол совести, но тут же успокоил себя: руки Даниэль дрожат, потому что он раскусил ее. Он, наверное, первый мужчина, который так быстро разглядел за красивой внешностью ее истинную сущность.
Вдруг Даниэль подняла голову, и гнев, сверкавший в голубых глазах, поразил Флинна.
— Бог мой! Я делаю все от меня зависящее, чтобы выплатить долг, а вы не только топчете мои усилия, но еще и обвиняете меня во всевозможных уловках.
Даниэль выглядела весьма убедительно. Впрочем, ее действия говорят громче, чем слова. Она злится, потому что я раскусил ее, решил Флинн. Ее любовь к богатству нигде не проявляется так явно, как здесь, в ее роскошной квартире.
