Хотя астронавты жили и тренировались бок о бок с Хэмом, Эносом и их дублерами в знаменитом Ангаре S космического центра им. Кеннеди, Бритц может вспомнить только один-два случая, когда ему удалось переброситься несколькими словами с Шепардом. «Мы не часто пересекались, – говорит и ветеринар Эноса Джерри Файнег. – Они как могли отрицали факт нашего присутствия». Шутки об обезьянах тоже особой популярностью там не пользовались. Бритц рассказал мне историю о том, как возле здания показался фургон с изображением астронавта и шимпанзе, направляющихся к готовой к запуску ракете: «На фургоне были нарисованы траектории полета Алана Шепарда и Хэма. Траектория полета шимпанзе – выше и длиннее». (Из-за сбоев в управлении Хэм действительно взлетел на 68 километров выше положенной траектории.) «Поверьте, многих это действительно взбесило. Через минуту фургон как сквозь землю провалился», – вспоминает Бритц. А директор пусковой платформы «Меркурия» Гвентер Уэндт однажды даже угрожал Шепарду заменить его одним из тех парней, которые готовы работать за бананы. Шепард, как гласит история, бросил за это в Уэндта пепельницей.
Джона Гленна шутки с обезьянами задевали не так сильно, как Алана Шепарда, поскольку Энос был не такой сенсационной новостью для прессы, как шимпанзе Хэм. Еще перед полетом Хэма советским ученым удалось отправить в космос двух собак Белку и Стрелку, которые вернулись с орбиты живыми, и теперь Америка ждала ответного шага от своего правительства. Когда же Хэм живым и невредимым вернулся Землю, пресса говорила о нем не как о подопытном животном, а как о коротконогом волосатом астронавте. Журнал «Лайф» даже поместил его фотографию в костюмчике для полетов[45] на обложке одного из своих номеров под заглавием «Бравый Хэм. Возвращение из космоса». Публика была взбудоражена. На адрес военно-воздушной базы «Холлоуман», где проживал тогда Хэм, начали приходить письма, цветы, сувениры для маленького героя. Люди даже присылали копии страниц из журнала «Лайф» с просьбой, чтобы Хэм поставил на них свой «автограф». Работники базы даже жаловались, что «автографов» было сделано так много, что на аукционе они стоили уже не больше $4. (Хотя и это, скорее всего, была цена подделки. Сотрудники не хотели «переутомлять» обезьянку частым обмакиванием лапки в чернила, так что, по словам Бритца, часто заменяли его каким-нибудь другим волосатым сородичем.)
В целом в газетах статей о Хэме вышло, наверное, раз в пять больше, чем об Эносе. «Энос был не столь харизматичен, и он не был первым», – заключает Файнег. Так что ореол Джона Гленна действительно не так сильно мерк в лучах славы его обезьяноподобного предшественника. Гленн даже пытался как-то смягчить нелестные сравнения собственными шутками. Однажды перед аудиторией он рассказал историю, как маленькая дочка Кеннеди спросила его при президенте, где сейчас обезьянка
