Мы миновали Порт-Морсби, и разрывы зенитных снарядов остались позади. У меня вырвался вздох облегчения. Но успокаиваться было рано. Примерно в миле над нами истребитель «P-40» на огромной скорости входил в пике. Он так быстро приблизился, что я и пальцем не успел пошевелить. Секунда – и он уже оказался над нами, еще секунда – и одинокий самолет молнией понесся на бомбардировщики. Я наблюдал, как истребитель промелькнул в 600 ярдах передо мной – он шел на таран!
Как ему удалось проскочить в небольшой, всего в несколько ярдов, промежуток между третьим и четвертым бомбардировщиками левого звена, для меня до сих пор остается загадкой. Это казалось невозможным, но это произошло. Ведя огонь из всех орудий, «P-40» прорвался сквозь строй бомбардировщиков и нашпиговал свинцом самолет Миядзаки.
Самолет мгновенно загорелся. На огромной скорости «P-40» скрылся внизу под нами. Самолет Миядзаки медленно падал, языки пламени тянулись за ним. Взрыв, последовавший за яркой вспышкой, разнес самолет на мелкие кусочки. Нам не удалось заметить ни одного куска падающего металла. Все произошло за три или четыре секунды. Мы продолжали держать курс домой. Над Буной наши истребители, выполнив задачу по сопровождению, рассредоточились и повернули к Лаэ.
Гибель Миядзаки стала для всех нас болезненным уроком. По моему глубокому убеждению, на раннем этапе войны индивидуальное мастерство наших летчиков было намного выше, чем у пилотов, летавших на голландских, австралийских и американских истребителях. В предвоенные годы в Японии нас готовили намного более тщательно, чем летчиков других стран. Авиация стала всем для нас, и мы, не жалея сил, вникали во все тонкости воздушного боя. И конечно, мы летали на истребителях, по многим параметрам превосходящих самолеты противника. Но в воздушных сражениях Второй мировой войны одного индивидуального мастерства было недостаточно, чтобы выжить. Разумеется, существует масса примеров того, когда мастерство пилота помогало ему одерживать победу в воздушной схватке один на один. Но это отнюдь не являлось общим правилом, а было скорее исключением из правил. Нашим крупным неудачам в воздушных сражениях мы обязаны своему неумению действовать единой командой, а именно этим мастерством досконально овладели американские летчики, пока шла война.
Гибель Миядзаки, а также трех других пилотов, сбитых в начале апреля, я могу объяснить лишь неумением наших летчиков-истребителей действовать одной, тесно спаянной командой. При встрече с истребителями противника наши летчики были склонны устраивать дикую свалку, где самолеты вели бой один на один, как это происходило во время Первой мировой войны. Японские летчики конца тридцатых годов наиболее ценным качеством самолета-истребителя считали его способность вписаться в вираж самолета противника. Маневренность самолета ценилась превыше всех других его качеств.
