Когда обращаешь свой взгляд в прошлое, все это кажется до крайности нелепым, но в то время мысль о путешествиях полностью поглотила наше внимание и, главное, вселяла в нас бодрость. Никому из нас не приходило в голову, что вместо пустых мечтаний было бы лучше готовить себя к мирной жизни. Но даже в 1943 году, когда стало очевидно, что дела Германии идут далеко не блестяще, всякого, кто осмеливался высказать такую мысль, называли «пораженцем».
С начала войны много писали о терроре, насаждаемом в лагерях военнопленных фанатичными национал-социалистами, фантазия которых доходила даже до создания тайных судов (наподобие фемгерихта,[2] что действовал в смутное время в средневековой Германии). Наверное, в тех лагерях, где руководство внутренней организацией военнопленных было в руках нацистов, для любого, кто осмеливался высказать хотя бы малейшее сомнение в победе Германии, последствия могли быть самыми непредсказуемыми. У нас в лагере, к счастью, ничего подобного не было. Авторитета троих старших офицеров было достаточно, чтобы пресечь любые беспорядки.
Впрочем, был среди нас один офицер, который обратился к коменданту лагеря с просьбой перевести его в другой лагерь. Несколько наших товарищей устроили самозваное судилище и заочно приговорили «дезертира» к смерти. К счастью, его вовремя успели перевести в другой лагерь, потому что, если бы вдруг дошло до дела, трудно сказать, что взяло бы верх – разум и здравый смысл или фанатизм.
Между прочим, этот самый офицер оказался настоящим баловнем судьбы: он отправился в Канаду и работал там лесорубом, пока в один прекрасный день его познания в геологии не сослужили ему хорошую службу. Он обнаружил месторождение богатой руды, закрепил свое право на участок и потом продал его крупной корпорации за полмиллиона долларов.
Тем временем слухи о нашем переезде в Канаду все множились и, наконец, в один из январских дней 1941 года получили подтверждение: каждому из нас велели купить зимнее пальто и шапку. Груды пальто и шапок были разложены в холле, и мы могли выбрать себе одежду по размеру. Для этого нас стали вызывать по алфавиту, и, когда настала моя очередь, выбор уже заметно сократился. Однако мне все-таки удалось купить за семь фунтов синее пальто из добротного сукна, а также теплую шапку. После того как мы обзавелись одеждой, нам объявили, что 15-го числа нас отправляют в Канаду.
Но на этом история с пальто не закончилась. Когда мы, наконец, прибыли в Канаду, полковник Стетхем, начальник управления по интернированию, в ужасе всплеснул руками, увидев нас в гражданской одежде, которая могла оказать нам неоценимую помощь в случае побега. Полковник был совершенно прав. Успехом своего третьего побега Франц фон Верра во многом обязан своему синему гражданскому пальто, которое он приобрел при содействии британского коменданта лагеря для военнопленных. Как только мы сошли с корабля, канадцы тут же отобрали у нас наши пальто, но то, что они предложили нам взамен, трудно было даже назвать одеждой: длинные синие куртки из грубого сукна, на спине каждой из них был нашит огромный красный круг, свидетельствующий о нашем незавидном статусе пленных. Предложенные нам брюки тоже были синего цвета с широкими красными лампасами по бокам. Все это смотрелось до крайности нелепо.
