Но скептики правы сегодня, а мечтатели — завтра, потому что мечтатели видят цель: остронеобходимое, но пока еще неосуществимое. Как же осуществить неосуществимое? Если бы писатели-фантасты могли ответить, они были бы не писателями, а великими изобретателями. В литературном же тексте приходится называть нечто более или менее правдоподобное, хотя иной раз это средство заведомо непригодно. Непригодно, но нечто похожее существует, потому внушает доверие.
В романе "Из пушки на Луну" Жюль Верн посылает своих героев на Луну в пушечном ядре — способ наверняка смертельный для пассажиров. Но мощные пушки существовали в XIX в., а ракеты были тогда забавой, в будущее космических ракет читатель еще не верил. То же и в романе "20 тысяч лье под водой". Электрические батарейки существовали, читатель мог поверить, что батареи помощнее поведут подводный корабль. Наверное, правильнее было бы написать: "На "Наутилусе" стоял двигатель принципиально нового типа, использующий неизвестные сегодня источники энергии". Но убедительнее ли звучало "новый тип", "неизвестное сегодня"?
Теперь, через сто лет после выхода книги, можно было бы написать целый трактат о технических неточностях в произведении Жюля Верна. И корпус "Наутилуса" непрочен, и двигатель его слаб, и т. д., и т. д. Стареет и познавательный материал книги: размеры рыб и китов преувеличены; изменилась их классификация.
Не всегда верны и точны и гипотезы Жюля Верна. Шестнадцатикилометровой глубины нет в Атлантическом океане, нет нигде на земном шаре, максимальная одиннадцать с небольшим. Нельзя пройти подо льдами к Южному полюсу — там материк. Нет и тоннеля под Суэцким перешейком. Даже местоположение Атлантиды вызывает сомнение. Сейчас большинство ученых считает, что она находилась не в океане, а в Эгейском море.
И сама подводная лодка Жюля Верна потеряла свою фантастичность. Если современные подводные лодки в чем-то еще уступают "Наутилусу", но во многом и превосходят. Удивительным "Наутилус" перестал быть.
А если технические идеи устарели, познавательный материал устарел, гипотезы лишь частично подтвердились, фантастичность ушла, так почему же книгу читают и читают. В чем ее обаяние?
В книге привлекает гимн человеческому разуму, гимн человеку — властелину природы. Покорно лежит у ног человека великанище-океан. Это впечатляет и вдохновляет.
Спасибо Жюлю Верну, он учил нас уважать человека.
Мориз Торез, Генеральный секретарь Французской коммунистической партии, так сказал о Жюле Верне в своей автобиографической книге "Сын народа":
