Криспин закрыл дверь и приблизился к кровати. Легко коснулся Венца, а затем подошел к выходившему на соседние крыши окну. Посмотрел на задний двор, на множество крыш, но не увидел никого, кроме голубей, осторожно переступавших по черепице. Криспин медленно закрыл ставни и задвинул засов. Снова посмотрел на Венец, и в душу закралась тревога.
Позади внезапно распахнулась дверь. Сыщик развернулся и увидел пошатывающегося в полутемном дверном проеме Джека.
— Джек? Где ты был? Ты трогал это?
Криспин указал на Венец, и Джек вытаращился на него.
— Я выпал из окна, — сказал он.
Криспин схватил Джека за плечи, торопливо ощупывая, нет ли переломов.
— Ты пьян?
— Нет. Я выпал из окна. Потрогав это!
Он резко выбросил вперед руку, обвиняя Венец. Криспин отстранил Джека, чтобы осмотреть его.
— Но на тебе нет ни единой царапины.
— Я не лгу, хозяин. Я надел это себе на голову. И как странно… Я почувствовал, будто… — Он взглянул на затянутые паутиной балки. — Я почувствовал, будто могу сделать что угодно. Я снял его, встал на вон тот подоконник, а потом выпал из окна. Я не помню, как падал. Я просто… оказался на земле. Он заколдованный, точно вам говорю.
— Чепуха.
Но Криспин кривил душой. Он тоже вспомнил ощущение неестественного восторга, охватившего его, когда он надел Венец, восторга, едва не приведшего его к поединку. Да, в том состоянии вполне можно вообразить, будто способен вылететь из окна. Гест уставился на Венец. Это, наверное, просто совпадение.
— Да ладно, Джек, — начал он, успокаивая себя легко срывающимися с языка словами, — тебе все это могло почудиться. Немножко вина…
— Я говорю вам правду, мастер Криспин. Не пил я вина!
Оставив Джека, Криспин повернулся к Венцу, взял его и провел большим пальцем по гладкому боку одного из шипов.
— В нем точно что-то есть…
Венец казался весомой вещью. Не особенно тяжелый, но плотный из-за плетеного тростника и острых шипов, которые не ранили — по крайней мере не так сильно, как должны были. Криспин глянул на Джека, а затем осторожно положил Венец в украшенный драгоценными камнями ларчик. Закрыл, задержав ладонь на опущенной крышке, и покачал головой:
— Нет, я не верю, что Божья сила может обитать в земной вещи. Это бессмыслица.
— Но Бог же и сам сделался человеком. Иисусом. Разве нет?
— Ты что, занялся теологией?
— Я не знаю, что это такое, но знаю, что произошло со мной. Я выпал из этого дурацкого окна и ничего не почувствовал.
Криспин поставил сверкающий драгоценными камнями ларец в деревянный ящик и огляделся в поисках места, куда бы его спрятать. В его жилище практически не было укромных мест — одна комната, и никакой ниши. И в его сундучок он не поместится. Разве что ворох соломы в углу, служивший Джеку постелью… Криспин отнес туда ящик и поглубже зарыл в солому.
