Ливии добавляет, что Гракх сопроводил свой декрет негодующей речью: «Значит, пусть Сципион, знаменитый завоеватель Африки, окажется у ваших ног, трибуны? Значит, для того он победил и разгромил в Испании четверых самых заслуженных военачальников Карфагена и четыре их армии? Для того он захватил в плен Сифака, победил Ганнибала, сделал Карфаген вашим данником и прогнал Антиоха за горы Тавра – чтобы припадать к ногам Петилиев? Чтобы вы получили лавры за победу над Сципионом Африканским?» Эта речь, как и его декрет, произвели такое сильное впечатление, что сенат созвал специальное заседание и воздал самую горячую хвалу Гракху «за то, что он поставил общественное благо выше частной вражды». Обвинители столкнулись со всеобщим осуждением, и обвинение было снято.
«После этого молчание окружает Сципиона Африканского. Он провел остаток жизни в Литерне, не желая вновь посещать Рим, и говорят, что, умирая, он завещал похоронить себя там… чтобы даже погребальные обряды не исполнялись на неблагодарной родине».
Дата его смерти в Литерне, в добровольной ссылке, – 183 г. до н. э. – кажется несомненной, но относительно могилы такой уверенности нет, и памятники ему существуют и в Литерне, и в Риме. В момент смерти ему было всего пятьдесят два года. По странному совпадению его великий соперник Ганнибал также умер примерно в это же время, вероятно в том же году, в возрасте шестидесяти семи лет. После Магнесии он бежал на Крит, а затем нашел убежище у Прусия Вифинского. У римского сената хватило ума понять, что было бы ниже его достоинства выгонять врага из последнего убежища, но местный командующий, Фламиний, думал отличиться, подстрекая Прусия к убийству доверчивого гостя. Ганнибал обманул убийц, приняв яд.
Даже после смерти Сципиона враги его не могли успокоиться. Скорее «она увеличила храбрость его врагов, вождем которых был Марк Порций Катон, который даже при жизни Сципиона постоянно клеветал на его возвышенный характер». Подстрекательство Катона вызвало расследование того, как распорядились данью Антиоха. Прямой мишенью сделался Луций, косвенной – память его брата. Луций и несколько офицеров его штаба были привлечены к суду. Приговор был против них, и, когда Луций заявил, что все деньги, полученные им, находятся в казначействе, и поэтому он не может дать обеспечение возмещения ущерба, его бросили в тюрьму. Его кузен, Публий Сципион Назика, заявил сильный и убедительный протест, но претор объявил, что ввиду приговора у него нет выбора, пока Луций отказывается платить. Гракх снова вмешался, чтобы спасти своих личных врагов от позора. Применив власть трибуна, он приказал освободить Луция и постановил, что претор должен получить требуемую сумму из собственности Луция. Претор послал людей, чтобы взять ее во владение, «и не только не нашли ни следа денег, полученных от Антиоха, но сумма, полученная от продажи собственности, даже не покрывала сумму штрафа» (Ливии). Это убедительное доказательство невинности Сципионов возмутило общественное мнение, и «общественная ненависть, направленная против Сципионов, обрушилась на претора, его советников и обвинителей».
