Согласно «Историческим запискам», в детстве Конфуций часто играл, расставляя жертвенные сосуды в определенном ритуалом порядке и предлагая богам жертвы. Конечно, нельзя установить, насколько достоверна эта история, но она выглядит похожей на правду. Хотя Конфуций и был сыном воина, он говорил, что в юности «в пятнадцать лет устремил свою волю к учению». Это было радикальным отходом от унаследованного им образа жизни и от привычной ему среды. Однако сейчас, к несчастью, мы не в состоянии выяснить, чем он руководствовался в выборе совершенно чуждой области занятий и в решении положиться на скудный доход, – ведь этим он обрекал себя на бедность. Он говорит о себе: «В сорок у меня не осталось сомнений». Значит, в интервале между тем, как он впервые открыл в себе стремление обрести ученость, и окончательным формированием собственного образа мыслей в сорок лет Конфуций вполне мог переживать периоды мучительного беспокойства. Но он добавляет: «В пятьдесят я познал веление Неба». И значит, в этом возрасте он действительно постиг, что его первоначальное решение посвятить свою жизнь учебе было задачей, возложенной на него Небом. В старости Конфуций считал учебу долгом, к которому обязывает Небо, однако для него не так важен был субъект, как побуждение. И о мотивах, побуждающих к учебе, он говорил: «Древние ученые учились для себя, а современные – для людей». По-видимому, этим он хотел сказать, что его современники учились с целью показать свою ученость другим и похвалиться ею. Но для ученых старых времен (то есть для идеальных ученых) учеба была самоцелью. Возможно, вернее было бы сказать, что Конфуций не «избрал жизнь ученого», а «естественным образом оказался на пути ученого».
Глава 4
Образование Конфуция
Конфуций вспоминал, что в пятнадцать лет (в 538 году до н. э.) он устремил свою волю к учению. Однако в «Изречениях» и в других доступных нам источниках почти ничего не сказано о том, кем был его учитель, чему и как он обучал Конфуция. Возможно, приведенная ниже история не заслуживает доверия, поскольку была записана после смерти Конфуция, после того, как он снискал себе славу ученого. Аристократ, некий Гунсунь Чао из царства Вэй, спросил Цзы Гуна, одного из самых известных учеников Конфуция, у кого учился его наставник. В ответ Цзы Гун объяснил, что прежний Путь основателей Чжоу, совершенномудрых царей Вэнь-вана и У-вана, пришел в упадок, но не пропал полностью; он сохранился среди людей, причем достойные запомнили великое в нем, а мелкие и недостойные – неважное и второстепенное. И все же и то и другое – части Пути. В таком случае «куда бы мог пойти наш Учитель, чтобы у него не было возможности учиться? И разве нуждался он в постоянном наставнике?» Другими словами, Конфуций мог учиться – и учился – в любой ситуации, у любых людей, не нуждаясь в отдельном наставнике, который постоянно обучал бы его.
