– И как Константин Константинович реагировал?
– Нормально. Они даже дружили. Но спорили, обсуждали, иногда переругивались. Правда, при этом их дискуссии окрашивались в юмористические тона. Поэтому творческие «разборки» выглядели скорее как дружеские пикировки.
– Что вы, как особая сторона в треугольнике «тренер – врач – спортсмен», вынесли из многолетнего сотрудничества с Кудрявцевым?
– Собственно, именно он своим отношением ко мне и моей роли в команде сильно поспособствовал тому, чтобы я стал самостоятельной фигурой в «треугольнике». Константин Константинович обязательно находил время, чтобы поговорить, посоветоваться со мной. И изумительно умел извлекать пользу из аргументов, объективных фактов, в которых я разбирался. Этому у него могли поучиться и, кстати, учились многие другие тренеры.
– Есть примеры?
– Самый яркий – Борис Шилков.
– Расскажите, пожалуйста, о нем чуть подробнее.
– В 1950-е в сборной появился скороход из Ленинграда – восходящая «звезда». В 1954-м на первенстве мира в Японии завоевал «золото». В связи с чем приведу любопытную деталь, характеризующую Кудрявцева. В том же году у Константина Константиновича родился сын. Так он назвал его в честь Шилкова Борисом, хотя на соревнованиях в Японии Борис-старший отобрал высший титул у Гончаренко – ученика Кудрявцева. Сам Шилков – воспитанник Владимира Честного из Калинина.
Когда в 1957-м я появился в сборной, Борис заканчивал карьеру скорохода: стартовал в каком-то соревновании, занял далеко не призовое место, после чего объявил: больше бегать не будет. Тогда Кудрявцев взял его к себе, и тот быстро вырос в полноценного тренера сборной. Это был (впрочем, «был» не подходит – он и теперь, слава Богу, жив-здоров!) очень интеллигентный, интересный человек, вдумчивый специалист, по интеллекту стоявший на ступеньку выше многих. Меня тянуло к нему, и в результате мы подружились.
– Для меня всегда вопрос: далеко не из всякого, даже выдающегося спортсмена обязательно получается хороший тренер….
– Как раз Борис стал очень сильным наставником. И у него нередко появлялись хорошие ученики.
– Так это Кудрявцев ему помог, или в Шилкове было врожденное, благодаря чему он преуспел на новом поприще?
– Понимаете, любой по-настоящему большой тренер имеет свою концепцию. Возьмем, скажем, самое главное в беге на коньках – технику. Даже на частный вопрос: как проходить поворот, Борис имел собственный, отличный от школы Кудрявцева, взгляд. Когда ему в сборной передали группу конькобежцев, он вел их по своей методике. Но вот что я подметил, когда мы подружились: Шилков вел дневник, где записывал тренировки Кудрявцева. Умный тренер у столь мудрого наставника, как Константин Константинович, всегда мог что-либо полезное подсмотреть, многому научиться…
