Пронину понравилось дышать воздухом большого завода. Вот куда нужно приводить скептиков, которые не верят в советскую власть! Еще лет десять назад у нас не было таких предприятий. Деловитые, спокойные люди в рабочих тужурках, которых Пронин встречал в обширном заводском дворе, выглядели как хозяева завода. В отделе кадров Пронина встретили радушно. Здесь уважали НКВД!
— Гасин? Отличный работник, общественник. Он два года работает на ЗИСе. А до этого был главным бухгалтером на Урале, при рудниках. Вот рекомендации из райкома. Там он себя показал с самой лучшей стороны. Что и говорить: непьющий, ответственный товарищ. Да он сейчас у себя в кабинете. Приходит на службу без опозданий — тютелька в тютельку. Никогда не отлучается… Вы сами увидите — замечательный работник.
Пронин поспешил в указанном направлении. Без стука открыл дверь с табличкой «Бухгалтер Вас. Гасин».
— Товарищ Гасин? — спросил Пронин мужчину в нарукавниках, который работал за столом.
— Василий Палыч заболел. Увезли его. Видно, надорвался наш товарищ Гасин. Сгорел на работе. Он у нас такой трудолюбец, себя не жалеет.
— Когда его увезли?
— Аккурат пять минут назад. В карете «Скорой помощи». У него голова закружилась и кровь горлом пошла. Да вон они! — человек в нарукавниках показал в окно.
Автомобиль «Скорой помощи» выезжал с территории завода.
— Куда они поехали?
— В Склифосовского!
Про Склифосовского Пронин услышал уже на лестнице. Он бросился вдогонку. Но лихая «эмка» Адама не сумела догнать эскулапов…
В Склифосовского пациент Гасин зарегистрирован не был. Как и в других больницах Москвы. На квартире бухгалтера Кирий застал только рыжего кота. Но рослый чекист прихватил для Пронина целый чемодан документов… Чемодан доставили на Кузнецкий Мост, под присмотр Агаши.
А Пронин, отчаявшись догнать Гасина, поспешил на Ордынку. Там, в кафе «Красный мак», работала счетоводом Елена Васильева — подруга портного Левицкого. Кабинет у нее был куда теснее гасинского, зато со здоровьем все в порядке. Каштановые волосы, кокетливая стрижка… Эта милая женщина выглядела лет на тридцать моложе Левицкого.
— Я прошу у вас прощения за бестактные вопросы. Мы вынуждены заниматься этим… Обещаю вам полную конфиденциальность, Елена Павловна. Расскажите мне о прошедшей новогодней ночи.
— Я провела ее дома. Шумной компании у меня не было.
— А кто был вашей компанией? Мне необходимо услышать от вас правду. Я надеюсь, вы понимаете, что наша организация не занимается сплетнями. Тут дело государственной важности.
