В сибирских лагерях | страница 29



На следующее утро я встал чуть свет и собрался идти домой. На зимнем небе появился первый луч солнца, окрасивший снег в красноватый цвет. Деревья, росшие вдоль дороги, отбрасывали длинные тени, а по долине тянулся легкий туман.

Чтобы остаться незамеченным, я шел по заметенной тропинке через лес. Сейчас эта дорожка казалась мне волшебной и самой красивой. Наверное, это происходило потому, что я возвращался домой, и именно родные места выглядели самыми красивыми в мире. Я знал, что, возможно, в последний раз прохожу здесь. Дойдя до середины леса, я остановился перед стадом молодых оленей. Они изумленно выглядывали на меня из-за темных деревьев, будто собираясь спросить, что я делаю здесь. Даже сейчас у меня перед глазами стоит олень, а рядом с ним – маленький олененок; они живут в своем тихом мирке. Я стоял, наблюдая за ними несколько минут. Олени уходили вглубь в поисках корма, и, когда их совсем не стало видно, я продолжил свой путь.

Густой лес стал редеть, и вот я уже смог отчетливо разглядеть деревню, за которой находилась наша родная ферма. Встречая редких жителей, я расспрашивал их о русских, и они рассказывали, что захватчики еще не покинули деревню. Мне опять пришлось изменить маршрут, идя в обход по полю, где снег до сих пор лежал по колено. Как раз перед нашей деревней лежал бык, принадлежавший нашим соседям, которого застрелили русские.

Без дальнейших приключений я наконец-то добрался до дома.

Глава 7

Окончательный переезд

Не знаю, сколько прошло часов, прежде чем русские нанесли нам очередной «визит». Все произошло внезапно. Мы сидели возле печи. Мама пекла оладьи. Она первой увидела приближающихся русских и велела нам прятаться.

Но было уже поздно.

– Хайль Гитлер! – ерничая, прокричал капрал ГПУ, который был переводчиком. На наш с трудом выдавленный из себя ответ «Добрый день» капрал закричал: – Проходим по одному. – Мои младшие братья, четырнадцати и десяти лет, пошли вместе матерью. Я один остался объясняться с ними.

Отдав паспорт переводчику, я произнес:

– Я болен.

В ответ они посмеялись надо мной и разорвали документ. Переводчик тряхнул меня, как пугало, а офицер дал мне пощечину. Уходя, они забрали меня с собой. Я не в силах был ничего поделать. Мне приказали идти следом за повозкой, в которой они сидели. Вместе со мной шли еще несколько человек, среди которых было несколько женщин.

Меня охватило очень странное чувство тревоги. Казалось, на этот раз нет никакой надежды. Хотя переводчик объяснил, что нас забирают всего на несколько дней, я не верил им, как и в то, что снова вернусь домой.