Я держал руки в карманах. В одном из них как раз лежала пачка сигарет, которые я совсем недавно нашел. Я кивнул, и русский велел отдать их ему.
Тем временем несколько человек с фермы подошли к нам. Среди них был украинский эмигрант, который заговорил с русским. Я воспользовался возможностью и ушел.
Наступила ночь. Вокруг все дрожало от несмолкаемого рева пушек и постоянных взрывов. Я и другие мальчики не хотели больше оставаться одни в своих комнатах и потому перебрались в спальню к родителям. Сейчас было неподходящее время для полноценного сна, и мы легли вздремнуть не раздеваясь. Отец задул керосиновую лампу, но даже в темноте мы долго не могли заснуть.
В смежной комнате лежали беженцы, остановившиеся в нашем доме, – старики и женщины помоложе, с маленькими детьми. Дети долго не могли угомониться и бесперебойно болтали, никому не давая спать.
Наконец грохот орудий, раздававшийся снаружи, прекратился. Наступила такая тишина, что, кажется, можно было услышать, как снег падает на землю. Было ли это затишье перед бурей? Подозрительная тишина пугала больше, чем сами взрывы. Какое-то дурное предчувствие возникло в этой тишине, тревожное ощущение того, что вот-вот что-то должно произойти.
И вот неожиданно разразился гром! Такое ощущение, что палили разом из всех орудий, которые только существуют. Звуки стрельбы раздавались повсюду и постепенно становились все ближе! И снова миг тишины. И опять грохот! Теперь сюда добавились еще и голоса. Немецкие? Русские? Затем входная дверь дома скрипнула. Кто-то прошел по кухне, а затем вошел в столовую. Вошедший издавал шаркающие звуки, как будто кто-то неуклюже крался ползком по полу. Наше любопытство возрастало с каждой минутой. Я весь дрожал с головы до ног. Казалось, что сейчас мои мозги лопнут от напряжения. Вспомнившиеся истории, которые я слышал о жестокости русских, не давали мне успокоиться.
Луч света сочился сквозь замочную скважину двери в спальню. Что-то стукнуло в дверь, она приоткрылась, и свет резко осветил наши лица. В проеме сверкнул ствол пистолета. Свет фонаря сначала осветил стены и мебель, а затем остановился на наших лицах.
В полумраке я сумел разглядеть две меховые шапки с изображением советских звезд на них. Это были русские!
Мой отец немного понимал русский язык. Ему немного приходилось общаться с русскими еще в прошлую войну. Он отрицательно ответил на вопрос, когда русские спросили, есть ли в доме немецкие солдаты. Несмотря на его ответ, комнату все равно немедленно проверили. Русские посветили фонарями под кроватями, скинули покрывала и подушки. Один из них пристально посмотрел на моего брата, который был старше меня на два года. Меня также не оставили без внимания. Он никак не мог поверить, что мы не солдаты.
