Жестче становится и характер самой игры. Проигрыш перечеркивает слишком много различных упований, бьет по самолюбию, а кого-то и по карману.
Как бы это ни показалось на первый взгляд странным, но в целом все это игре пошло и на пользу. С появлением больших турниров все кинулись на поиски резервов мастерства и, разумеется, начали с того, что подтянули силу, быстроту, выносливость игроков, благо этот раздел футбольной готовности легче всего поддается влиянию. Тут-то, заметим, как раз и был утерян нашими командами козырь скоростного преимущества, так как медленный футбол сгорел в пламени международных турниров. А мы прозевали этот момент, самонадеянно считая быстроту и выносливость своих мастеров чуть ли не врожденным их качеством. И не мудрено, что прозевали, ибо в европейские турниры наши клубы включились с ничем не оправданным опозданием. В наше время редко встретишь зарубежную команду, которая бы играла медленно, плела затейливые узоры. Теперь все, даже не самые первоклассные команды, наполнены натренированной силой, как только что заряженные аккумуляторы.
Если бы в этот период, как в легкой атлетике, измерили по отдельности разные показатели футбола, то был бы зафиксирован не один рекорд. Футболист окреп, объем его легких вырос, массивнее и развитее стала мускулатура ног. Любое движение на поле стало встречать организованное, ловкое, твердое противодействие. Игра слилась с борьбой, обыгрыш – с преодолением. Изощреннее, искуснее и рискованнее стали единоборства за мяч. Размеры поля остались те же, но оно в дни хорошего футбола стало казаться тесноватым. Свободные участки мгновенно заполняются легконогими подвижными футболистами, которые послушно и сознательно повинуются новейшим тактическим законам, гласящим, что играют не отдельные линии, а команды целиком, что десять полевых игроков обязаны успевать и в атаку и в оборону.
Перелом в игре был слишком крут, чтобы не удивить и не обескуражить многих. И вот тут-то футбол и стал превращаться в обвиняемого. «Что с футболом?», «Куда подевалась его прежняя красота?», «Где зрители?», «Почему мало голов?» – слышалось отовсюду.
А футбол, посаженный на скамью подсудимых, отказывался давать показания, не видя за собой ровно никакой вины и поражаясь слепоте своих поклонников, либо не умеющих, либо не желающих проникнуть в суть перемен, происшедших на главных стадионах мира, и поддавшихся модному скепсису.
Ничего ровным счетом с футболом, как с игрой, не происходит. Он меняется вместе со временем, становясь динамичнее, воинственнее, умнее, потому что нынче все хотят играть сильно, имея перед собой притягательные стимулы в виде заветных дорогих призов.
