– Как ты смеешь! – забормотал я. – Это моё. Это не твоё дело. Это мне подарили.
– Я не спорю, – усмехнулся старьёвщик. – Я не спорю. Сейчас всё смешалось. Молодая девушка носит сапоги и шинель солдатский, молодой иунуш носит дамские туфли и меховой горжетка, – такой порядок, такой нравы. Но не похож ты, молодой иунуш, на того самого, который ходит в дамских туфлях и горжетке в аморальный нэпманский клуб. Бери скорей деньги – и конец делу.
Я взял деньги. Но конец делу не пришёл. Дела мои печальные только ещё начинались.
На другой день я наконец-то докачал все имеющиеся в сети видеоуроки барабанного мастерства и принялся за просмотр. Среди старых закачек нашёлся художественный фильм о молодом барабанщике. Он убежал от своей злой бабки-эксплуататорши и пристал к революционной колонии хиппи, которая одна сражалась против всего заскорузлого и старого мира.
Мальчика этого заподозрили в измене. Мол, бабка твоя капиталистка, наёмный труд использует и прибавочную стоимость варварскими методами плодит. С тяжёлым сердцем он скрылся из колонии. Тогда лидер колонистов и рядовые хиппи окончательно уверились в том, что он – вражеский капиталистический лазутчик.
Но странные дела начали твориться вокруг поселения.
То однажды, под покровом ночи, когда часовые не видали даже огоньков на концах своих косяков, вдруг затрубил сигнал тревогу, и оказывается, что враг, разнузданный полицейский десант, подползал уже совсем близко.
Тощий же и трусливый музыкант-неудачник Чарли со свастикой на лбу, тот самый, который оклеветал юношу, выполз после столкновения с полицией из канавы и сказал, что это сигналил он. Его представили к награде – четырём офигенным тёлкам.
Но это была ложь.
То в другой раз, когда колонии приходилось туго и все умирали от ломки в развалинах угрюмой фермы, затерянной в такой глухомани, что её не мог найти даже на карте ни один смельчак-доброволец, на остатках зубчатой кровли вдруг взвилась радиоантенна и эфир пронзил истошный сигнал о помощи. Сигнал неистовствовал, метался по всему радиодиапазону и взывал к соседним колониям хиппи с просьбой о помощи.
Помощь – пакет отборного кокаина – пришла.
А проклятый музыкант Чарли, который ещё с утра валялся в отключке в подвале, опять сказал, что это сделал он, и его снова наградили – уже восемью тёлками.
Ярость и негодование охватили меня при просмотре этого фильма, и слёзы затуманили мне глаза.
«Это я… то есть это он, смелый, хороший мальчик, который крепко любил всех на свете, опозоренный, одинокий, всеми покинутый, с опасностью для жизни подавал тревожные сигналы».
