Командир «зеехунда» младший лейтенант Макс Губер и его бортинженер, младший лейтенант Зигфрид Эклофф, во время своего первого выхода на задание в марте 1945 года потопили транспорт водоизмещением 5000 тонн и без происшествий вернулись в Эймейден. На самом же деле отнюдь не всегда операции проходили так гладко. Позднее Эклофф говорил: «Суровость условий существования внутри „зеехунда“ полностью стала ясна нам только во время второго выхода на патрулирование… Всплыв на поверхность однажды ночью, мы обнаружили, что вода вокруг корпуса лодки ярко светилась, кильватерная струя мерцала зеленым огнем, брызги на палубе и стенках крошечной рубки искрились, как бриллианты.
Мы были грубо возвращены к реальности внезапным появлением прямо перед нами конвоя, корабли которого, как плуги, оставляли за собой на воде большие светящиеся борозды. Возможно, это свечение и ввело нас в заблуждение, в результате чего наша атака провалилась… То, что мы приняли за большие корабли, находящиеся на расстоянии в полмили, в действительности оказалось маленькими судами, но оказавшимися совсем близко от нас. Потому-то наша торпеда и прошла мимо цели, а нам самим пришлось круто заложить руль на левый борт, чтобы не быть протараненными. Погрузившись с проклятиями под воду, мы легли на дно. Где-то далеко взорвались три глубинные бомбы. Мы как раз закусывали, и нам очень не понравилось, что нас потревожили. Через полчаса взорвались еще три глубинные бомбы, на этот раз немного ближе к нам. Так продолжалось регулярно с интервалом в 30 минут, пока мы, наконец, не решились всплыть на поверхность и оглядеться. Наверху нас встретил дневной свет и густой туман. Где-то продолжали рваться глубинные бомбы… Когда в 10 часов туман рассеялся, мы увидели на расстоянии около мили от нас миноносец, дрейфовавший с застопоренными машинами. Как раз истекали очередные 30 минут, и нам в бинокль было видно, как корабль набирает скорость, а на его корме суетятся люди, подготавливающие к сбросу глубинные бомбы.
Сначала мы увидели на воде белые пятна пены, потом из моря начали подниматься водяные столбы, и почти одновременно донесся звук трех разрывов. Миноносец снова застопорил машины и лег в дрейф, через гидрофоны прислушиваясь к происходящему под водой. Пока мы раздумывали, как бы незаметно ускользнуть от такого соседства, корабль неожиданно набрал ход и двинулся прямо к нам – конечно же нас заметили. За несколько секунд мы нырнули и двинулись под водой перпендикулярно к их курсу. Через пять минут разорвалась первая глубинная бомба, причем так чертовски близко, что разбила у нас на борту термос и несколько фаянсовых тарелок. Осколки попадали в подпалубное пространство и стали при любом движении лодки издавать такой несусветный звон, что его неминуемо должны были услышать на поверхности. На некоторое время воцарилась тишина, но теперь мы уже знали, что собираются предпринять на миноносце. Не решаясь даже кашлянуть или обменяться словом, мы мягко опустили лодку на дно и стали ждать продолжения. Спустя обычные 30 минут ожили винты миноносца, и мы услышали, как корабль прошел прямо над нами, сбрасывая за корму глубинные бомбы. Ужасное сотрясение швырнуло нас на палубу. Манометры и прочие приборы разлетелись вдребезги, а их осколки просвистели у нас над головами. Это уже начинало переходить всякие границы.
