Бригада продолжает следствие и допросы жителей и служащих гостиницы «Пекин».
Начальник Московского уголовного розыска
полковник милиции В. Котов
7 сентября 1988 г.
Все было замечательно в этом рапорте, за исключением того, что он был написан вовсе не для министра Власова. Я это почувствовала сразу, потому что ни один нормальный следователь не станет пудрить министру мозги таким длинным рапортом ни о чем. Толщина стен гостиницы, Лаврентий Берия…
Я подняла глаза от этого замечательного документа, открывающего первый том «Дела Стефании Грилл». Полковник Котов – звезда МУРа, чьи расследования вошли в учебники криминалистики, нервно расхаживал по своему кабинету, говоря:
– …Это самое позорное дело в моей практике! Трое суток мы не можем найти не только эту девчонку, но даже ее следов! Такого еще не было в МУРе!..
Пару лет назад Котов приезжал в Воронежскую милицейскую академию, выступал там перед нами, курсантами, и рассказывал о себе. Он был как раз тем, кого называют «прирожденный следователь», с детства мечтал стать криминалистом и, едва отслужив армию, двадцатилетним парнем поступил в Московскую среднюю специальную школу милиции, а после нее – на вечернее отделение юридического факультета МГУ. На вечернее потому, что днем он уже работал оперативным уполномоченным в МУРе. То есть Котов начал здесь, на Петровке, 38, с той работы, которую мы, курсанты Воронежской академии, хорошо знали по себе – он был рядовым оперативником, и ровно пять лет следователи посылали его во все дырки – от филерства и засад на настоящих преступников до проверки годичных квитанций в прачечных.
А если следователю нужно получить признание преступника не совсем легальным образом, а с применением силовых методов, то именно оперативники выбивают эти признания из почек и солнечных сплетений арестованных.
Но Котов довольно быстро выбился из оперов, получив диплом МГУ, он стал старшим оперуполномоченным, а в 1972 году уже организовал при МУРе Отдел по борьбе с наркотиками (подумать только: до 1972 года у нас так яро отрицали существование в стране наркомании, что даже в МУРе никто не занимался борьбой с наркотиками!). Котов и его отдел начали почти с нуля, но уже через год они знали всю (ну, почти всю) подпольную наркотическую Москву – так врач знает своего больного, если «ведет» его постоянно…
В 1973 году в связи с чемпионатом мира Москву наводнили иностранцы-дипломаты, бизнесмены, туристы. Конечно, уголовный мир не дремал – махинации с валютой, незаконный вывоз икон, старинных картин и других ценностей, валютная проституция и просто заурядные ограбления иностранцев захлестнули тогда отдел по надзору за иностранцами при КГБ СССР.
