— Нет, дядя Мухарбий, поздравлять рано.
— Что случилось?
— Просто родители меня поставили в глупое положение.
— Присаживайся. — Мухарбий пододвинул ему стул и сам сел напротив.
— Скажи мне, дядя Мухарбий, дочь Уразбая…
— Ты о Бийке?
— Да. Я с ней только что разговаривал. Она нормальная?
— Что? Бийке, сынок, не то что нормальная, она очень хорошая, красивая и умная, сердце у нее доброе… Лучшей жены и ждать не надо, сынок… А что случилось, ты почему об этом спрашиваешь?
— Да так.
— Что ты ей сказал? Ты что, не любишь ее, что ли?
— Да.
— А она ждала тебя, каждый день на почту за письмами ходила.
— Не могу я в это поверить!
— Она, бедная, дни считала, ждала, а ты сразу и срубил… Но ничего, все поправится. А как она тебе показалась?
— Красивая, только какая-то растерянная.
— Еще бы. Мог бы ты ее полюбить?
— Не знаю, но… время может решить.
— Да, время — великий лекарь. Увидишь, все у вас будет хорошо. Ну что же, молодой хозяин стеней, принимай дела, что ли…
— Дядя Мухарбий, мне так неловко. Я отказывался, я не хотел, меня, можно сказать, силой назначили…
— Почему ты думаешь, что я обиделся на тебя? Наоборот, когда получил телеграмму и прочитал твое имя, я обрадовался. Наш человек, степной, знающий, это очень хорошо…
— Ты правду говоришь, дядя Мухарбий?
— Никогда, сынок, не сомневайся в моих словах. Я хвостом вилять не умею, тем более перед тобой…
— Прости.
— И ты научись отвечать за свои слова. Это тебе пригодится в жизни больше паспорта. Я постарел, Батый, и очень устал. Тебе тоже трудно будет, но плечи у тебя крепкие, а если что, помогу…
— Я слышал, у вас сын есть.
— Есть, да еще какой. Все понимает, не наговоришься с ним.
— Я очень рад за вас. Надеюсь, учительница моя души не чает в мальчике?
— Моет, купает… Раньше, бывало, лишний час в школе проводила, а теперь бежит домой даже во время перемены.
— Да прибавится вам здоровья!
— Контора у меня не ахти, конечно, но и посетители бывают не часто. Все дела — три папки. Акты, докладные, наряды, всякий хапур-чапур. Ты ученый человек, сам разберешься. Оружие я сдал в отдел. Они, по-моему, уже переписали его на твое имя, завтра получишь. Еще вот у окна стоит иноходец!
— На ходу? — спросил, глядя из окна на «газик», Батый.
— Козел! Капремонт прошел в прошлом году, мотор новый. А за аулом вся твоя степь. Да, забыл сказать о самом главном. В одном семействе есть белый сайгак, родился в мае.
— Никогда не видел.
— Увидишь! Здесь он записан.
— А может быть, прокатимся, дядя Мухарбий, соскучился ведь я по степи. Покажи мне свои владения.
