Вскоре вокруг Цзян Лао и ее спутника стали возникать непонятные вспышки, вслед за которыми появились какие-то странные возмущения на окраинах звездной системы. Каждая вспышка была кратковременной, но исключительно яркой: это напомнило Лючии случай прорыва антиматерии в обычное пространство, что ей пришлось наблюдать, находясь еще в Солнечной системе. Бенк заметила и несколько небольших пакетных аннигиляционных взрывов.
Она подумала об огромной работе, проделанной экипажем «Андрея Линде» за время, прошедшее после прибытия исследователей к Цзян Лао: вероятно, они уже разместили искусственные спутники вокруг ближайшей планеты-гиганта, установили оборудование на самой планете, вывели свой корабль на геостационарную орбиту…
О боже! Ведь именно на такой орбите она и должна была обнаружить «Андрея Линде», и именно там случилась первая, самая мощная вспышка! А если эти вспышки действительно являлись взрывами, то получалось, что корабль уничтожен, и все ее мечты о воссоединении с Питером и о райском блаженстве попросту растаяли как дым…
Лючия удивилась тому, как долго терзается этими мучительными размышлениями, насколько много значат для нее эти грезы… Оказывается, ей было очень важно сознавать, что где-то там, в далеком космосе, Питер Эландер ждет ее и надеется на скорую встречу. Происхождение таких ощущений было отнюдь не генетическим — поскольку у Лючии больше не имелось настоящих генов, — но она так и не смогла точно объяснить, откуда появились подобные чувства. Наверное, специалисты ОЗИ-ПРО не намеревались превратить свои копии в некие подобия роботов-машин. А впрочем — все может быть. Лючия ведь толком ничего не знала о секретных проектах ОЗИ-ПРО. Если организаторы программы надеялись, что даже малейшие изменения в копиях смогут привести к успешному выполнению запланированных космических миссий, то, несомненно, воспользовались бы такими возможностями, снабдив энграммы всеми технологическими премудростями.
Как бы то ни было, но смущение Бенк являлось по сути лишь своеобразной дымовой завесой, некой ширмой, за которой таилось глубокое беспокойство. Питер исчез, все ее желания оказались нереализованными, и Лючия была слишком огорчена этим обстоятельством. В пустом пространстве своего виртуального склепа — а она уже давно гнала прочь от себя все никчемные мысли, сохраняя лишь наиболее основные чувственные иллюзии и образы, — Лючия Бенк плакала горючими слезами, которые все равно не были настоящими.
