Немецкие части, перед которыми ставилась задача проведения зачисток этих, практически не имевших дорог, болотистых и покрытых густыми лесами районов, часто прибывали прямо с фронта – считалось, что они отведены на отдых в тыл, и в ближайшем будущем им снова предстояло отправиться на фронт. Поэтому вряд ли стоит удивляться, что в таких условиях немецкие войска не проявляли особого энтузиазма при бесконечных блужданиях по лесам и болотам, когда требовалось не только собрать красноармейцев, готовых добровольно сдаться в плен, но и проводить облавы на тех, кто старался спрятаться, то есть потенциальных партизан[6]. Донесение находившейся в Вязьме военной комендатуры об обстановке во второй половине ноября 1941 года не только весьма показательно, но и звучит пророчески: «В находящемся в ведении военной администрации районе по-прежнему ничто не указывает на формирование партизанских групп и не наблюдается активности партизан. Однако окруженный район все еще полностью не очищен от военнослужащих Красной армии, которые вместе с бежавшими военнопленными уходят в отдаленные деревни и, вероятно, попадут под влияние советской пропаганды в отношении планов на зиму. Операция 255-й пехотной дивизии не имела особого успеха, поскольку ей не удалось добраться до отдаленных деревень из-за плохого состояния имеющих снежный покров дорог; отдельные подразделения ограничились сбором в лесах трофеев, которые могут быть использованы для собственных нужд».
Отношение населения являлось еще одним фактором, несомненно способствовавшим тому, что большое количество красноармейцев могло скрываться в лесах или прятаться в деревнях. Трудно, а пожалуй, даже невозможно точно оценить существовавшее в то время отношение населения в районе Ельни и Дорогобужа к советскому режиму, немцам и партизанскому движению. Хотя этот вопрос во всем его многообразии не может быть подробно рассмотрен здесь, но о некоторых аспектах следует упомянуть. Партизаны как целенаправленное антифашистское движение, ведущее борьбу с оккупантами, были еще довольно слабы. Местное население смотрело на большинство красноармейцев, а также на партизан, передвигавшихся по одному или мелкими группами, не как на бандитов, грабивших деревни с целью добыть пропитание и одежду, а как на нуждающихся в помощи людей. Особенно ярко это проявлялось по отношению к бежавшим военнопленным, жестокое обращение с которыми немцев было известно повсеместно и являлось чрезвычайно важным фактором, удерживавшим красноармейцев от сдачи в плен
