– Хватит притворяться, – сказала Ника. – Я же вижу, что ты не спишь.
Юрий ухитрился никак не отреагировать на эти слова. Он дышал глубоко и ровно; ему подумалось, что для достоверности следовало бы всхрапнуть, но он сдержался – это был бы перебор.
– Вот так, да? – сказала Ника. – Ну и дрыхни себе, соня...
При этом ее правая рука начала исподволь подкрадываться к лицу Юрия, норовя щелкнуть его по носу. Филатов ждал до самого последнего мгновения, а потом резко открыл глаза, щелкнул зубами и сказал: «Гав!»
Ника испуганно отдернула руку и схватилась за сердце.
– Напугал, сумасшедший!
На ней была рубашка Юрия, в которой она выглядела особенно трогательной и хрупкой. Она была теплая и розовая со сна, на щеке виднелся рубец, оставленный подушкой. Юрий с хрустом потянулся и жестом уличного приставалы положил ладонь на ее гладкое колено.
– Сумасшедший – это не то слово, – сказал он хриплым уголовным голосом. – В милицейских сводках меня обычно именуют маньяком.
– Ой, – без тени испуга сказала Ника. – Клептоманом, что ли?
Юрий не выдержал – фыркнул.
– Пей кофе, маньяк, – сказала Ника, – а то совсем остынет. Зря я, что ли, старалась?
– Не зря, – сказал Юрий и сел.
Ника подложила ему под спину подушку, как тяжелобольному, и подала чашку на блюдечке. В другой руке у нее уже был гигантский многоэтажный бутерброд.
– Заправляйся, – скомандовала она, поднося бутерброд к его лицу. – Маньяки должны хорошо питаться, чтобы поддерживать свою жуткую репутацию.
– По-моему, я еще не проснулся, – сказал Юрий, разглядывая одним глазом бутерброд, а другим – Нику. – По-моему, я все еще сплю и вижу сон. Завтрак в постель... Со мной такое было только один раз, да и то в госпитале, когда я валялся после ранения и не мог даже до туалета доползти...
Ника прервала его воспоминания, втолкнув ему в рот бутерброд. Юрий вынужден был откусить огромный кусок и принялся старательно и не без удовольствия его пережевывать.
– Так ведь я же медсестра, – сказала Ника, пока он жевал. – Сестра милосердия. Ухаживать за больными – моя профессия. Одно слово, вспомогательный персонал...
Она едва заметно помрачнела. Нужно было что-то сказать, но Юрий не знал что, да и рот у него очень кстати был занят.
– А у меня целая неделя отгулов, – сказала Ника.
Тень каких-то невеселых раздумий уже сбежала с ее лица – характер у нее был легкий, грустить подолгу она то ли не умела, то ли просто не позволяла себе.
– Ммм? – удивился Юрий с набитым ртом.
