Пока мы торчали в магазине, на улице зажглись фонари, мостовая под дождем засияла золотом и пурпуром праздничной иллюминации. Подумав, что снаружи холодно, я слегка размотала шарф для Дженкса, подходя к кассе.
— Спасибо, — тихо сказал он, опускаясь на мое плечо. Крылья у него трепетали, щекоча мне шею.
В октябре ему не стоило бы выбираться на улицу, но Маталине требовались споры папоротника, а сад уже уснул, так что ему оставалось только рискнуть добраться под дождем до лавки с колдовскими припасами. Ради жены он на что угодно пойдет.
Я потерла зачесавшийся нос.
— Тут в двух кварталах кофейня есть, — предложила мама под негромкий писк считываемых кодов, совершенно неуместный в пропахшем травами магазинчике.
— Глотни-ка воздуху, Дженкс. Я сейчас чихну, — предупредила я, и он перелетел на плечо к маме, что-то про себя бормоча. Я не расслышала, и это, пожалуй, к лучшему.
Чихнула я замечательно, прочистив легкие и заслужив «Будьте здоровы» от продавщицы. Только я тут же чихнула снова и даже разогнуться не успела, как чихнула в третий раз. Мелко дыша, чтобы не чихнуть опять, я в испуге посмотрела на Дженкса. Так чихать я могла только по одной причине.
— Черт! — прошептала я, глядя в огромное окно магазина — закат уже отгорел. — Черт, черт и еще раз черт!
Я резко повернулась к продавщице, уже складывавшей покупки в пакет. Круга вызова у меня с собой не было — первый я расколотила, а второй остался в колдовских книгах у меня на кухне. Черт, черт, черт! Надо было изготовить круг размером с карманное зеркальце.
— Мэм? — прогнусавила я, беря салфетку, протянутую мамой. — У вас круги вызова есть?
Женщина оскорбленно на меня вытаращилась.
— Ни в коем случае! Алиса, ты же уверяла, что она не водится с демонами. Пусть немедленно уберется из моего магазина!
Мама возмущенно фыркнула, потом сменила гнев на милость.
— Патрисия! — произнесла она. — Рэйчел не вызывает демонов. Газеты пишут только то, что повышает тираж.
Я опять чихнула, причем сильно, до боли. Черт, надо отсюда выбираться.
— Держи, Рэйчел! — крикнул Дженкс; я подняла голову и поймала брошенный им магнитный мелок в целлофановой упаковке. Теребя упаковку, я пыталась вспомнить замысловатую пентаграмму, которую мне показывала Кери. Из демонов только Миниас знает, что у меня есть прямая связь с безвременьем, и если я ему не отвечу, он чего доброго сюда припрется по линиям.
Вдруг стало больно, как от ожога. Скрючившись пополам, я задохнулась от боли и отпрянула от прилавка. Что за дьявол? Не должно быть так больно!
