Она уже хотела отойти от его постели, когда Седж, неожиданно схватив ее за запястье, с силой потянул на себя. Она пошатнулась и упала поперек кровати прямо к нему на грудь. Его руки тут же сомкнулись вокруг нее в крепком объятии, и он нашел ее губы. Его поцелуй был долгим и бесконечно нежным. Он пробудил в Джорджи странные, еще не познанные ею самой ощущения. Она не знала раньше, что можно испытывать такое наслаждение.
Не отрываясь от ее губ, он стал ласкать ее грудь, и это тоже было удивительно ново и приятно. Она даже и не пыталась высвободиться из его объятий. Да она бы и не смогла пошевелиться — все ее тело застыло в неподвижности, отдавшись во власть наслаждения. Только когда Седж разжал объятия, она смогла отстраниться.
— Полли, — прошептал он и тут же погрузился в глубокий сон.
Джорджи вернулась на свою узкую раскладушку. Она долго не могла уснуть, переживая вновь и вновь этот удивительный поцелуй…
Однако сейчас, глядя на виконта Седжемура, ей было трудно поверить, что это тот самый мужчина, который целовал ее сегодня ночью. Он раздраженно смотрел на нее из-под полуопущенных век, а его красивые черты исказила уже знакомая ей презрительная гримаса. О нет, она ни за что не станет рассказывать ему о том, что произошло между ними ночью! Тем более что целовал он не ее, а другую женщину.
Седж был зол на Джорджи за то, что она была рядом в эту ночь и слышала его бредовые высказывания. Зол — это не то слово. Да он бы с удовольствием придушил ее, если бы только мог! Ей стали известны его самые потаенные чувства, и эта мысль была невыносима для Седжа. Загадочная улыбка, с которой Джорджи смотрела на него, как будто давала ему понять, что теперь она знает о нем очень много. Наверное, он, сам того не помня, вел длинные монологи, обращаясь к Полли.
Теперь он начинал припоминать свой сон. Ему действительно снилась Полли, только этот сон был не похож на другие — впечатления, оставшиеся от него, были удивительно яркими… реальными. Как будто все это происходило наяву, а не во сне. Как будто Полли в самом деле лежала в его объятиях и он целовал ее, ласкал его тело… Его руки еще помнили мягкость ее груди, а губы, казалось, хранили память об их поцелуе… Но это, конечно, было эффектом снотворного — у него просто начались галлюцинации. Не мог же он, в конце концов, целовать эту рыжеволосую девчонку, приняв ее во сне за Полли? Его коробило от одной только мысли.
— О, перестаньте смотреть на меня так, словно хотите лишить меня жизни, Седжемур, — беззлобно сказала Джорджи, не сводя глаз с его лица. — Нравится вам это или нет, вы зависите от меня до тех пор, пока не встанете с постели, так что лучше смиритесь с вашей участью. Если хотите, я пошлю Пипа в любое место с запиской от вас, когда он вернется. Он сейчас поехал выполнить одно мое поручение.
