Он читал молча до тех пор, пока не дошел до предложения, которое заставило его руку стиснуть прекрасную бумагу так, что на ней появились неизгладимые складки.
— О нет. О… о… — Ничего нельзя было сделать. Только ругательство подойдет в такой момент, как этот. — О, черт!
Это вывело Вульфа из его ступора с таким же эффектом, как если бы опущенная серебряная волчья голова на его трости приподнялась и укусила Вульфа. Его ботинки ударились о пол, и он поднялся на ноги далеко не таким плавным, как обычно, движением.
— Что? Что такое?
Стикли не мог дышать.
— П… п… — Он отчаянно махнул письмом в сторону Вульфа. — П…
Вульф поднял свою трость.
— Выкладывай, Стикли!
— Полное изъятие! — задохнулся его партнер. — Немедленно после того, как она станет герцогиней Брукмур!
Вульф побледнел под своим зеленоватым цветом лица и медленно опустился обратно в кресло.
— О. — Он сделал глубокий вдох. — О, дьявол!
Стикли истерично кивнул.
— Точно! Верно! О, Вульф, что мы собираемся делать?
Вульф долго смотрела в блестящие серебряные глаза на своей трости. Затем он медленно поднял голову.
— Бедняжка, — произнес он ласковым голосом. Затем покачал головой. — Итак, она осознала, что значить выйти замуж за Чудовище.
Стикли уставился на короткую записку, пытаясь разгадать ее источник.
— Ты думаешь, что она хочет оставить его? — Он быстро заморгал. — Так скоро? — Холодок пробежал по его телу. — Думаешь, она боится его?
Вуьф тяжело вздохнул.
— Может ли быть что-то еще? Она сразу же должна была обнаружить его истинную сущность. Теперь она в отчаянии, и готов поспорить, боится, что закончит так же, как и первая маркиза Брукхейвен.
Стикли заерзал, испытывая неудобство от таких мрачных предположений.
— Тогда, если она по-настоящему в опасности, — медленно предположил он, — возможно, мы должны просто отдать ей деньги. Они по праву принадлежат ей, в конце концов — или, по крайней мере, скоро будут принадлежать.
Вульф глубокомысленно кивнул.
— Это могло бы быть подходящим решением — если только он не доберется до денег. Тогда она будет беспомощна. — Он развел руками. — И кто сможет остановить его? Ему уже сошло с рук одно убийство.
В точности в это всегда верил и сам Стикли.
— Что ты предлагаешь?
Вульф размышлял над головой у своей трости.
— Я думаю… что, если мы сделаем для нее нечто большее? Что, если мы поможем ей освободиться от этого ужасного брака… навсегда?
Стикли вздрогнул от твердости, блеснувшей в глазах его партнера. Внезапно он вспомнил о тех тревожащих моментах во время их последнего приключения, когда он был почти уверен, что Вульф замышляет… хм, насилие.
