С этой целью, бывший дипломированный волхв съездил на Руян три года назад, посетил жрецов в Арконе, откуда привёз пятерых учителей. Сурон провёл на острове всё лето, уговаривая верховных волхвов разрешить уральский эксперимент по строительству храмов и переводу молений из капищ в красивые здания. Рассказывая о трудностях убеждения жрецов, Сурон часто скрипел зубами от негодования. Верховные волхвы оказались на редкость упёртыми консерваторами и едва не казнили уральца, услыхав первые предложения. Но, приобретённый опыт убеждения и цинизм подкупа, дал необходимые результаты. Аркона разрешила проведение эксперимента, вернее, не стала запрещать его, что само по себе давало неплохие шансы. Уральский старейшина не жалел товаров и ценностей, осевших в Арконе, молодые волхвы оказались толковыми и вдумчивыми учителями, выстраивали новую уральскую ветвь славянской мифологии грамотно и тактично, находили общие элементы с угорскими верованиями для скорейшей мирной ассимиляции угров. Двое из них побывали на христианских богослужениях, почерпнув достаточно, чтобы придать богослужениям в уральских храмах внешнего блеска и интересных проповедей.
Главное, что все молодые волхвы прониклись идеями Белова и Сурона, привнести в славянскую религию внешней привлекательности, общественной активности и логичного интеллекта. Сварог, верховный бог мифологии, по предложению старейшины, трактовался, как покровитель прогресса, технических новинок, учётных и мастеров. Дети его, Род и Макошь, соединяли в себе функции покровителей воинов, защитников рода, и, соответственно, материнства, консервативного начала воспитания и обучения людей. Что выйдет в будущем, сыщик не предполагал, не сомневаясь, что религия будет изменяться независимо от его желаний, но, он пытался закрепить в воспитании уральцев стремление к прогрессу, наукам и всему новому, как богоугодное дело, сохранив уважение к материнству и воинам, как защитникам рода. По крайней мере, уральская религия не начнёт преследовать изобретателей и учёных в будущем, наоборот, сыщик добивался, чтобы священники поддерживали все новинки и поиски, как богоугодное дело.
Третье училище было специализировано на обучении гуманитариев — учителей, художников, музыкантов и певцов. Последние, почти все, кроме самых глупых, дополнительно проходили обучение на курсе разведчиков в военном училище, после чего на три года распределения отправлялись небольшими группами с друзьями-оперативниками за пределы уральские. Другого варианта идеологического воздействия на соседние племена и княжества пока не было, бродячих музыкантов слушали все, и грамотно подобранный репертуар, куда Белов привнёс адаптированные баллады и былины, создавал Уральску имидж волшебного места. Некоего Беловодья или Авалона, где все богаты и нет недовольных, где кузнецы создают волшебные вещи, а на полях растут диковинные плоды. Чьи воины не знают поражений, а женщины прекрасны и милы, куда принимают любого беглеца, где последний нищий всегда найдёт пристанище и работу. Выходило из стен школы таких агитаторов-горланов немного, в пределах десятка за год. Но, учитывая малочисленность окрестных племён, и достаточный информационный голод, тридцать четыре группы бродячих скоморохов и былинников, выпущенные за четыре года, создавали неплохое воздействие на доверчивые умы аборигенов. Многие верили, стали приходить первые любопытные, пока двое-трое, но, Белов надеялся на перспективу.
