Номер шел за номером. Ленинградца Юрия Аптекмана - он выступал первым от имени "одесситов" - сменяли Юрий Любимов и актеры Театра на Таганке; они, кроме всего, вручили Утесову матросскую тельняшку и трехлитровую банку с морской водой, доставленную под пломбой Аэрофлота спецрейсом Одесса Москва. Марк Розовский, Никита Богословский, Оня Прут, Зиновий Паперный, Аркадий Райкин ("вы бы меня предупредили, я бы захватил с собой складной стульчик из дома"), Михаил Ножкин, Карина и Рузана Лисициан, Александр Филип-пенко, Ростислав Плятт и Владимир Канделаки - знаменитый довоенный дуэт "свистунов" из джаз-голла, Татьяна и Сергей Никитины, Юнна Мориц, Михаил Жванецкий, Роман Карцев и Виктор Ильченко, Мария Миронова и Александр Менакер ("анонимное" письмо против анти-юбиляра в Президиум ВТО Высшего Театрального Общества), Булат Окуджава, Владимир Этуш, Роберт Рождественский, Зиновий Гердт, Юрий Сенкевич, Геннадий Гладков, Ян Френкель, Оскар Фельцман, Сигизмунд Кац, Евгений Жарковский, Лев Солин, Юрий Сауль-ский и т.д. и т.п. - что ни имя, то знаменитость. И почти каждый со специально сделанным по такому случаю номером.
- Если это антиюбилей, то что же такое юбилей? - спросил у собравшихся в финале вечера Леонид Осипович. И стал читать свои стихи. И пел замечательные песни. Стрелки часов перевалили за полночь, но никто и не думал расходиться.
Не знали мы тогда, что это был последний выход Утесова на сцену. Что на утро следующего дня уйдет из жизни его зять Альберт, а через несколько месяцев - и единственная дочь Эдит. Что чуть меньше года оставалось до смерти самого Леонида Осиповича.
Это потом, после смерти, некролог о его кончине подпишут первые лица государства; в Одессе в день похорон на пять минут замрут все фабрики и заводы, остановится транспорт, дадут прощальный гудок оказавшиеся в порту корабли. Спустя какое-то время улицу, на которой родился певец, назовут его именем. На доме в Москве, где он жил, появится мемориаль-ная доска. Но все это будет потом, после смерти. А при жизни были всеобщая любовь и необычайная популярность, к которой, как выяснилось, Утесов относился с юмором: иначе разве мог бы состояться его антиюбилей?
"Дорогой
Александр Анатольевич! (от руки - Шура!)
Примите искреннюю благодарность за то большое удовольствие, которое Вы доставили своим участием всем собравшимся и мне лично на моем анти-юбилее.
Ей-Богу, которого, как Вы знаете, нет, я Вас очень люблю! А это есть!
