После волторниста так больше никто и не появился, и постепенно мы завладели всем первым этажом.
* * *
Первые три месяца концерты были бесплатные. В клуб ходили все кому не лень. Больше всего меня беспокоили случайные люди, которые пили на первом этаже, а потом поднимались к нам и нарывались на драку. Один раз, ранним вечером, в клуб ввалилась большая компания, и нашему охраннику выбили зуб. Парень получил сильнейший стресс и вскоре нас покинул.
После этого я пошел наверх в общежитие и спросил первого попавшегося милиционера, не согласится ли он за умеренную плату выполнять у нас функции секьюрити? К этому времени пару раз появлялись какие-то гопники, которые интересовались, кому мы платим. Присутствие милиции в форме создавало иллюзию «крыши». Охранники лояльно относились ко всему, что мы делаем, а если приезжала внешняя милиция, они тут же растворялись через заднюю дверь. Года через три один из них чуть не поплатился за это своими погонами, а второй уволился из милиции и занялся бизнесом, но сохранил форму и приезжал в клуб подработать.
Через какое-то время мы решили начать взимать входную плату. Это тоже было нелегально, зато с денег за билеты мы смогли ввести вознаграждение для музыкантов: каждой выступающей группе теперь выкатывался ящик пива.
Как-то со своей группой «Тамплиер» у нас в клубе выступил Виктор Волков. Он приехал из Азова и решил остаться в Петербурге. У Виктора были сильные амбиции. Он приехал утверждаться и покорять. Наш клуб вряд ли был подходящим местом для такого человека, как он, но Витя все приходил и донимал разговорами. В конце концов я предложил Вите торговать пивом. Занявшись этим, он настолько прочно занял своё место, что через некоторое время стал незаменим. Сейчас я даже не представляю, как бы мы выжили в те годы без него.
Он стал сторожем, комендантом, администратором, и ему можно было поручить абсолютно всё. Он захватил самую удобную комнату и через какое-то время привез из Азова одаренного сына Жору, который удивлял всех своей игрой на скрипке. Педагоги в нём души не чаяли, но никто и представить не мог, в каких чудовищных условиях жил этот гениальный ребёнок.
* * *
Концерты в TaMtAm’е проводились три раза в неделю. В день концерта часам к четырем подтягивались друзья, мы садились на велики и кавалькадой катили в клуб. Когда мы ехали вместе, возникало поразительное ощущение единства. Я понял одну очень странную вещь: для меня перестало иметь какое-либо значение, к чему приведет то, что я делаю. Лишь бы была радость от общения с людьми, которые меня окружали. Я был абсолютно счастлив.
