— Когда вернусь… да, хорошо… обязательно. Люблю тебя… пока-пока, Снежинка. — Частые гудки, нудное гудение обреченной, но исполненной непоколебимой решимости мошки, нарезающей круги по орбите вокруг лампочки, и машина усаживается наконец передо мной.
— Дочка болеет, а у меня дел невпроворот. — Он разговаривает со мной как с засыпающим ребенком, кажется, еще немного и чмокнет в лобик. Вытряхивает из пачки сигарету с золотистым ободком и непроизносимым французским названием.
— Не видел ее уже три дня. — Щелчок хромированной зажигалки как звон упавшей на тротуар монеты. — Курите?
Запрограммирован на искренность и сердечность. Те двое у меня за спиной прячут глаза за темными стеклами очков, его же — большие, слегка влажные, карие — излучают доверие и участие. Как и голос. Прическа молодящегося актера, рассчитывающего на успех у женщин, волосы гладко зачесаны назад. На нем приталенный пиджак темно-синего, как крылышки у жука, цвета, и мои глаза ощущают тонкую и нежную, будто горло неоперившегося птенца, структуру ткани. Сегодня он распространяет вокруг себя аромат мятных пастилок, сигарет и дорогого лосьона.
Змейка дыма собирается у него над головой в облачко. Облачко рассеивается, достигает меня, и запах бьет в нос.
— Нет. — Надо быть вежливым, вспоминаю я и добавляю: — Спасибо, я не курю.
— Я и не предлагаю. Как говорится, пока не проглотишь, не вспомнишь, что жевал. Я пока присматриваюсь. Так что? Помните, как курили? Может, уснули после пары затяжек?
Качаю головой — больно. Кожа натягивается и скребет по черепу.
— Вы ведь намеренно это сделали. Заметали следы?
Цепь размыкается на выдохе. Дым вверху съеживается в клубок паутины. Мошка подслушивает. Слышу, как течет кровь в венах.
— Вы хотя бы понимаете, почему я с вами разговариваю? Мысли есть?
— Кое-что. — Кровь в ушах стучит громче и громче. Кажется, стошнит. — Кто вы?
— Будем знакомиться, детектив Николас Энслингер.
Длины цепи хватает ровно на то, чтобы дотянуться до протянутой руки, заключенной в оболочку из какого-то синтетического полимера, имитирующего мою собственную кожу.
— Можете называть меня просто детективом. Итак, что вы помните?
Я помню пожар, но не помню, чтобы что-то поджигал.
— Не помню… — повторяет он. — Это я уже слышал. — Карие глаза неотрывно и не мигая смотрят на меня. Сырой сквозняк разворачивает ленту сигаретного дыма, и она обвивает мою голову.
— Предлагаю начать с пауков. Сколько вы их создали и сколько их еще осталось?
