Совместить реальность с нашими простыми и вполне конкретными желаниями - таким рисовался нам горбачевский «социализм с человеческим лицом».
…В конце лета 1991 года мы с коллегой-известинкой приехали в Грозный. Замечательный человек и высокопрофессиональный журналист Инга Сергеевна Преловская пожелала своими глазами увидеть бурлившую «новыми идеями» автономную республику, познакомиться с благородными борцами за демократическую Чечено-Ингушетию. Уже два десятилетия «опекая» республику в «Известиях», я хорошо знал как и порядочных ее граждан, так и новоявленных борцов за свободу. Однако не спешил делиться выводами, чтобы не мешать коллеге своими руками, так сказать, пощупать происходящее. Особый интерес у гостьи вызывал идеолог движения Зелимхан Яндарбиев (ныне покойный), и я устроил им встречу.
Помню просторный зал республиканской библиотеки (ныне несуществующей) и колоритного Яндарбиева, охотно рассказывающего о будущем родной Чечено-Ингушетии (еще не разделенной на две республики). Как он красиво говорил! Главное богатство нашей земли, говорил, это нефть, и служить она теперь будет ее хозяевам, чеченцам и ингушам, и заживут они лучше, чем арабы в Кувейте (в эту страну он и сбежал впоследствии, будучи довольно богатым человеком).
Не сдержавшись, я перебил его. Зелимхан, сказал я, ну зачем ты вводишь человека в заблуждение. Республика ежегодно добывает всего около 2 миллионов тонн, а на нефтеперерабатывающие предприятия Грозного мощностью 18 млн. тонн подается сырье с севера России. Допустим, вы станете продавать эти 2 миллиона тонн по расценкам зарубежных бирж, а как вы будете расплачиваться с Россией за электроэнергию, лес, стройматериалы, автомашины, зерно и все прочее? По действующим советским ценам? Или по ценам зарубежным бирж, которые в десятки раз выше? В таком случае никакого «кувейта» у вас не получится, наоборот, вы можете остаться без портков, пойти по миру…
Зелимхан рассердился и решительно заявил московской гостье: пусть Казиханов уйдет, иначе разговаривать с вами не буду. Но я остался, а разговор продолжился - хорошее отношение прессы тогда ценилось дорого.
На следующий день я встретил Яндар-биева в здании Совмина и только начал говорить про вчерашнюю «лапшу», как он, сославшись на срочные дела, поспешил от меня прочь.
Разве мог я подумать, глядя ему в спину, что завиральные идеи этого деятеля войдут в резонанс с идеями других, гораздо более умных и опасных врагов моей страны и выльется это все в катастрофу? Да кто же ИМ позволит, кто ОНИ такие перед лицом могучего СССР! Так думали все вокруг. К несчастью, первые лица государства думали иначе.
