– Пенис, – сказала Лидия Бедфорд-Браун. – Попроси его показать тебе свой пенис, так эта штука называется в учебниках по анатомии.
Она сидела рядом со своей горничной в простой деревенской телеге. Роуз, кругленькая и краснощекая, натянула вожжи и смущенно хихикнула.
– Да у меня язык не повернется!
В этот день, возвращаясь из церкви, где она была обвенчана, Роуз, краснея, призналась хозяйке, что ни разу в жизни не видела… «ну, то самое у мужчины». Она бы, конечно, не стала скрывать от мужа свое полное невежество в этом вопросе, вот только не знает, как назвать то, о чем пойдет речь. Лидия, напротив, была неплохо подкована теоретически благодаря обширной научной библиотеке отца. Ей даже посчастливилось наткнуться на личное сокровище брата – запрещенный альбом иллюстраций к «Лисистрате», где «то самое у мужчины» было преувеличено до нелепости. На практике Лидия была не более знакома с мужской анатомией, чем Роуз.
– Прости, но более расхожих названий я не знаю, – засмеялась она.
– Жаль, – вздохнула горничная. – Обычно ответ у вас всегда наготове.
– А чем тебе не нравится слово «пенис»? Раз его печатают в книгах, значит, оно самое правильное. Да и ни к чему тебе беспокоиться, Томас как-нибудь сообразит, что к чему.
Лидия выпрямилась в телеге, подобрав юбки. Ей не терпелось сойти и тем самым покончить и с поездкой, и с разговором, и с непрезентабельным средством передвижения. Земля казалась довольно близко, так что проблем возникнуть не могло.
– Вы что, хотите прыгать?! – испугалась Роуз. – Постойте, я спущусь и помогу!
– Сама справлюсь, – отмахнулась Лидия.
В самом деле, не хватало только женской помощи. И без того всегда к ней тянулись чьи-то руки, готовые подхватить, если она споткнется. Это мог быть отец, брат, слуги, по меньшей мере полдюжины других заинтересованных лиц мужского пола. Однажды ее подхватила под локоть мать! Не каждый инвалид был так защищен от всевозможных неприятностей. «Довольно этого», – подумала Лидия с вызовом – и прыгнула, взмахнув руками.
Пышные юбки наполнил ветер, создавая волнующую иллюзию невесомости. Однако в следующее мгновение земля метнулась навстречу, Лидия повалилась на спину и осталась лежать, ловя ртом воздух. Над головой, словно в насмешку, безмятежно синело небо с узором пухлых облаков. Опомнившись, Лидия поднялась сначала на четвереньки, потом выпрямилась окончательно и долго отряхивала дорожное платье и ладони от сухой грязи, в то время как перепуганная Роуз причитала над ней.
