– Бог с вами! Какая магическая сила? У меня было временное помутнение рассудка. Потом это прошло, – сказал Пирошников.
– Ну-ну. Оставайтесь в счастливом неведении. Только учтите – мы все теперь зависим от вас.
– Вы действительно думаете, что я имею отношение к этому… землетрясению?
– Я уверена.
– Но как, почему? Я лежал на тахте, размышлял… И вдруг…
– Это совсем неважно, что вы делали и о чем думали. Я же не утверждаю, что вы сознательно вызвали эту подвижку. Но через вас дом получает какую-то информацию и реагирует. Вы – его антенна.
Пирошников невольно осмотрел себя – руки и ноги.
– А кто подает сигналы?
– Не знаю. Коллективный разум. Или коллективное бессознательное, что больше похоже на правду.
– Вы хотите сказать, что коллективное бессознательное общества хочет утонуть?
– Я ничего этого не говорила, – она снова улыбнулась.
– Да-да, спасибо…
Пирошников вернулся к себе и некоторое время экспериментировал со своими виртуальными способностями. Например, прилегши на тахту, он некоторое время сосредотачивался, а потом вскакивал рывком и с неописуемой яростью выкрикивал в пространство:
– А пошло оно всё нах!
Так что котенок Николаич вздрагивал и жалобно мяукал.
Пирошников посылал сначала «все», а потом и сам дом в разные места, но тот хранил полнейшее спокойствие и не сдвинулся ни на миллиметр. Казалось, он издевается над Пирошниковым.
Приходилось снова вступать с ним в борьбу, как и сорок лет назад.
Внезапно назначенный антенной коллективного бессознательного, Пирошников поначалу почувствовал нечто вроде обиды. Почему бессознательного, собственно? Разве не мог он улавливать главные тенденции в коллективном разуме общества? Разве не нужны эти веяния самому дому, ведущему столь сложную интеллектуальную жизнь? Опять все отпускалось на волю волн, подчинялось случаю. Сознательность погружалась в трясину безволия, дом покорно тонул в плывуне.
Бессознательные домочадцы, смирившиеся с любым исходом событий, транслировали дому через Пирошникова о своем нежелании сопротивляться – и дом не сопротивлялся.
Нет, не просто антенна. Передатчик, подумал он.
Который не знает, что он передает.
Ну и что? Поэт тоже не знает, как он пишет стихи.
Эти возвышенно-умозрительные размышления Пирошникова были прерваны появлением Софьи Михайловны с накладными от книготорговой фирмы «Топ-книга» на поставку новых книг.
Софья Михайловна последние дни, после первой подвижки, образовала неформальный союз с отставником Залманом и все чаще позволяла себе критические замечания в адрес Пирошникова. Старый подводник часами не выходил из магазина, принес даже туда собственный стул, а Софья свой стул в магазин вернула. Приятно было смотреть, как они, сидя у книжных полок с томиками стихов в руках, читают друг другу Тютчева или Блока.
