Я уловила тот миг, когда он поддался. Я видела это в его глазах.
— О, ладно, — сказал он, изящный даже в поражении. — Беги. И передавай викарию наилучшие пожелания.
Разрисуйте меня горошком! Я свободна! Вот это да!
Шины «Глэдис» громко и довольно гудели, когда мы неслись по бетону.
— Summer is icumen in, — запела я миру. — Lhude sing сисси![42]
Джерсийская корова подняла голову от пастбища, я встала на педалях и одарила ее шатким реверансом, проезжая мимо.
Я остановилась перед приходским залом ровно в тот момент, когда Ниалла и Руперт пробирались по высокой траве в задней части церковного кладбища.
— Хорошо ли вы спали? — окликнула я их, махая рукой.
— Как мертвые, — ответил Руперт.
Именно так Ниалла и выглядела. Ее волосы свисали длинными немытыми локонами, и черные круги под красными глазами напомнили мне о том, о чем я предпочитала не думать. Либо она всю ночь скакала в компании ведьм с колокольни на колокольню, либо они с Рупертом разругались в пух и прах.
Ее молчание сказало мне, что дело в Руперте.
— Свежий бекон… свежие яйца, — продолжил Руперт, энергично постучав кулаками по груди на манер Тарзана. — Настраивают мужчину на хороший день.
Не глядя на меня, Ниалла проскользнула мимо и нырнула в приходской зал — в уборную для леди, полагаю.
Естественно, я последовала за ней.
Ниалла стояла на коленях перед унитазом, рыдая, ее тошнило. Я заперла дверь.
— Вы беременны, не так ли? — спросила я.
Она взглянула на меня, открыв рот, с побелевшим лицом.
— Откуда ты знаешь? — выдохнула она.
Я хотела сказать: «Элементарно», но знала, что сейчас не время для дерзостей.
— Я провела тест на лизоцим над носовым платком, которым вы пользовались.
Ниалла с трудом поднялась на ноги и схватила меня за плечи.
— Флавия, ты не должна проболтаться об этом! Ни слова! Никто не знает, кроме тебя.
— Даже Руперт? — спросила я. Я не могла в это поверить.
— Особенно Руперт, — сказала она. — Он убил бы меня, если бы знал. Обещай мне. Пожалуйста, Флавия… обещай мне!
— Клянусь честью, — произнесла я, поднимая три пальца в скаутском салюте. Хотя меня вышвырнули из скаутской организации за непослушание (помимо других вещей), я посчитала, что вряд ли необходимо делиться этими ужасными подробностями с Ниаллой.
— Чертовски хорошо, что мы разбили лагерь в чистом поле. Нас, должно быть, было слышно на мили вокруг, когда мы вцепились друг другу в глотки. Все дело в женщине, конечно. Дело всегда в женщине, не так ли?
Это было за пределами моего опыта, но тем не менее я старалась казаться внимательной.
