Теперь казалось, что мозг Даффи не просто умер, но начал свертываться. Ее правый зрачок закатился в один угол, а второй глаз выглядел так, будто вот-вот взорвется и вылетит из головы.
Производить это впечатление она тренировалась годами, развивая способность выкатывать глаза в разных направлениях одновременно.
«Последствия давней экзофтальмии», — как она однажды сказала, когда я упрашивала ее научить меня этому фокусу. Я практиковалась перед стеклом, пока моя голова не начала раскалываться, но никогда не могла добиться большего, чем легкое боковое косоглазие.
«Пути Господни неисповедимы», — заметила она, когда я сообщила ей о своей неудаче.
Это точно. Воспоминание о словах Даффи подало мне идею.
— Можно мне уйти? — спросила я, отодвигая стул. — Я забыла помолиться утром, хотела бы сделать это сейчас.
Глаза Даффи вернулись на место, и челюсть отвисла — я предпочитаю думать, что от восхищения.
Когда я открыла дверь и вошла в лабораторию, микроскоп Лейтца, некогда принадлежавший дяде Тару, приветствовал меня медным блеском. Здесь, рядом с окном, я смогу настроить его отражающее зеркало, чтобы сфокусировать лучи садящегося солнца в окуляре.
Я отрезала ромбовидный образец от одного из листьев, принесенных из места, которое теперь мысленно называла Тайным садом в лесу Джиббет, и поместила его на стекло под линзой.
Настроив резкость, благодаря инструменту, увеличивающему в сто раз, я почти сразу нашла то, что искала: зазубренные цистолиты, шипами выступавшие на поверхности листа. Я подцепила лист щипчиками, позаимствованными из косметички Фели. Если я права, на другой стороне листа будет еще больше этих похожих на зубцы волосков. Так и оказалось! В окуляре микроскопа они то приходили в фокус, то размывались. Я просидела несколько минут, разглядывая твердые волоски углекислой соли кальция, которые, насколько я помнила, впервые были описаны Хью Алджерноном Уэдделом, великим ботаником и бывалым путешественником.
Больше для развлечения, чем с другой целью, я поместила лист в пробирку, в которую я влила пару унций разбавленной соляной кислоты, закрыла пробкой и хорошенько потрясла. Поднеся пробирку к свету, я увидела, как образуются и всплывают на поверхность мелкие пузырьки диоксида углерода, по мере того как кислота вступает в реакцию с углекислой солью кальция в крошечных отростках.
Тест не определяющий, поскольку цистолиты присутствуют в некоторых видах крапивы, например. Чтобы подтвердить свою находку, мне надо двинуться дальше.
