Бегу - и вспыхивает кожа,
И пламя гонит прочь меня...
А жёлтый взор, впиваясь в душу,
Он сердца требует! Ну, на!
Швыряю - и ещё мне хуже:
Теперь вся кровь ему нужна!
Меня подстерегает голос
Там, где золой стал бывший лес,
И я бегу, но тайный голод,
Сверкая, валится с небес
В меня!
Вбегаю в башню страхов,
И тёмная моя вина -
За дверью. Там. Но ею пахнет,
И кровь, как гром, в ушах слышна,
И леопарда мягкий шаг
По лестнице, всё заглуша...
Вверх...
Распускался сон как бутон: листки по краям -
Взмахи ангельских крыльев. Она вернулась
В приморское детство маленьких улиц
Израненная бродяжничеством. И там -
Потрясённая возвращеньем, босая стояла
У соседского дома, где галька блестит и -
Пахло асфальтом. У сада воздух колыхало.
И в жаркое утро были ставни закрыты.
Ничто тут и не изменилось даже:
Сад к морю сползает с синью слиться,
Всюду бледный огонь струится,
Сияет приветственно навстречу бродяжке.
Чайки бесшумны, забравшись к самому небу,
Над приливом три малыша счастливые
На камне, зелёном от тины, сияющие, молчаливые,
Играют. Их рассветному времени окончанья нету.
Зелёный камень - корабль мальчишек.
Палуба в ракушках. Плывут они, пока прилив,
До половины их стройный корабль затопив,
Не запенится у них вокруг лодыжек.
Корабль затонул - а детей на обед
Колокол позвал похоронным звоном.
И заброшенная обратно, в далёкий рассвет,
В потёртых джинсах в близкую воду
В радостном нетерпенье вошла она.
