Но другие скалы упрямо и постоянно
прячут враждебность под водой.
А туманы -
Эти древние, бледные, тающие туманы
Смахивают скалу за скалой
и возрождают опять...
Не туманы это, а души,
укутанные в шум судьбы,
разнесённый океаном -
И лёгкая их дымка не в силах устлать
Низкий клевер, звездчатку и колокольчики,
Такие незаметные,
словно чьи-то умирающие пальцы
устали их вышивать.
Я бреду, и туман, как вата, забивается в рот и в нос,
А потом он меня оставляет,
всю покрытую бусинками слёз.
Мадонна Кораблекрушений
летит и летит к горизонту,
Мраморные юбки её, словно крылья, сдуты назад,
Мраморный матрос
молится на коленях,
отчаяньем согнут,
И живая крестьянка в чёрном,
глядя молящемуся в глаза,
Молится ему.
Мадонна Кораблекрушений
Втрое выше крестьянки. Её губы божественно сонны,
И она не слышит молитв ни матроса, ни женщины,
В прекрасную бесформенность моря, вглядываясь влюблённо.
Кружева гагачьего цвета
Хлопают в порывах ветра
на прилавке с открытками.
Одна из продавщиц,
придавливая тяжёлыми раковинами кружева,
Говорит: "Вот какие вещицы
в океане скрыты!
А из мелких ракушек мы делаем
куколок, бусы и сказочные морские существа.
Но эти ракушки не отсюда,
не из Залива Утопленников,
они с другого конца света,
Из тропических синих морей.
Мы там никогда не бывали...
Покупайте блины,* ешьте скорей,
пока не остыли от ветра..."
29 сентября 1961
Искусственный свет стерилен как небо.
Бактерии в нём не выживают.
И в призрачных одеждах убегают немо
От скальпеля и резиновых перчаток.
Стерильная простыня - мёрзлое снежное поле - накрывает
Какое-то тело и -
Мои руки с ним что-то делают.
Как всегда нет лица. Только
Бесформенная груда фарфорового цвета.
С семью отверстиями.
Душа, видимо, светится иначе.
Я её не видел, - не вылетала.
Только сегодня уплыла вдаль, словно огни корабля... А это -
Сад это сад, - всё, что перед моими глазами -
Истекают жидкими субстанциями переплетенья корней.
Мои ассистенты напряжённо их прикрепляют
На места.
Меня атакуют зловоние и цвета.
Вот дерево - это лёгкое, а та
Великолепная орхидея, сверкающая как змея, может...
А вот и сердце - полный несчастий колокол алого цвета...
Как же я по сравнению с этими органами ничтожен!
А ведь вламываюсь, кромсаю что-то в лиловой этой
