– Это всегда так, да? – спросила Веточка.
– Большинство женщин здесь каждый год проводит несколько дней или даже несколько недель в ожидании, задаваясь вопросом, вернутся ли их мужья обратно.
– Боже мой, и как вы можете так жить? – спросила Конфетка.
– Я считаю, что раз нет другого способа остановить умышленное убийство нашей расы сынами Муспелля, то у нас нет выбора, – ответила Сифен.
– Неудивительно, что вы так любите своих мужчин. Ведь каждый день для них может стать последним, – заключила Веточка.
– Это правда, – согласилась Сифен. – Но не только. Наши мужья – настоящие отважные мужчины, и они раз за разом снова и снова рискуют жизнями, пока живы. Нет ничего лучше любви настоящего мужчины.
Сравнение сильного поджарого тела Требора и отвратительного образа Сида Коэна мелькнуло в головах обеих девушек. Веточка подумала о его поцелуе, губах, мягко скользнувших по её губам, а Конфетка вспомнила его палец, скользнувший по её голой лодыжке. Они взглянули друг на друга.
– Мы втрескались, что-ли? – спросила Веточка.
– Боюсь что так, – призналась Конфетка.
Часы тянулись и тянулись, день превратился в вечер, а затем в ночь, и всё ещё не было никаких признаков возвращения воинов. Наконец девушки, обессиленные бессонной ночью и ожиданием, сдались и решили идти спать.
Ещё раз они помогли друг другу нанести мазь Анны на до сих пор болевшие рубцы от ударов и обнажёнными осторожно забрались под простыни.
– Здесь нет никого, кто может сравниться с Требором, чьей женой я захотела бы стать. А ты? – спросила Конфетка.
– Да. Никто с ним не сравнится. Поэтому мне и страшно, а вдруг его убьют?
– Не говори об этом. Мы ведь только что договорились любить его вдвоём, – почти простонала Конфетка. Потом, посчитав слово «любовь» неподходящим, она исправилась: – Я имела в виду, быть настоящими жёнами.
– Ты думаешь, что это любовь? – прошептала Веточка.
– Кто знает? Было бы хорошо, если бы он относился к нам, как эти парни относятся к своим жёнам. Даже когда они беременны и с большими животами, они могут сказать, что мужья любят их.
– Спорю, я знаю, что именно поэтому женщины не ревнуют к друг другу. И потому, что мужчины никогда не бросают своих жён и не берут вместо них новых.
– Теперь это имеет смысл, – подтвердила Конфетка и, немного подумав, добавила, – кроме случаев, когда они гибнут.
На этой грустной ноте обе замолчали и вскоре уснули.
В четыре часа утра Требор и его боевые товарищи вернулись в Мэтьюсвилл. Требор устал как никогда и решил не принимать ванну, пока не увидел, что парочка спит в его кровати. При свете мигающей керосиновой лампы он разглядел, что простыни почти сползли с их обнажённых тел с ужасными следами от порки.
