Воцарилась тишина: Эдуард взглянул на брата.
— Уотертон! — резко отчеканил король. — Наверняка предатель — Уотертон: мать у него была француженка, а сам он чересчур богат даже для сына состоятельного купца. Кроме того, отец Уотертона принадлежал к сторонникам де Монфора.
Корбетт распрямился и бросил быстрый взгляд на короля. В 1265 году де Монфор, знаменитый зачинщик восстания против Генриха III, отца нынешнего короля, потерпел окончательное поражение в битве при Ившеме, и тем было покончено с кровавой междоусобной войной. Лондон и особенно тамошние купцы были горячими приверженцами де Монфора. Из них сотни погибли или подверглись наказанию за свои мятежные взгляды. Эти застарелые раны до сих пор гноились. И Корбетту больше других это было известно: несколько лет назад Эдуард уже поручал ему найти и истребить заговорщиков — поборников покойного Монфора.
— Ваше Величество, — вмешался Корбетт, — у нас достаточно улик! Велите схватить Уотертона и положить конец его измене.
— Легко советовать, — возразил Эдуард. — А как же доказательства? Они вам не нужны?
— Нет.
— А что, если вы не правы? Что, если Уотертон — лишь пешка? Не забывайте, он ведь из домочадцев Ричмонда и сам граф рекомендовал его мне в секретари, — а тот же граф загубил мое войско в Гаскони!
— Значит, вы подозреваете графа Ричмонда? — спросил Корбетт.
— Он владеет землями во Франции, да и Бог один ведает, как он умудрился загубить мое войско.
Эдуард поднялся с места и стал вышагивать по залу.
— Французы, — продолжал он, — напали на Гасконь в 1293 году. Осенью 1294 года Ричмонд высадил и разместил мое войско в Ла-Реоли. Весной 1295 года французы осадили этот город, и через две недели — две недели! — Ричмонд бросил на произвол судьбы и город и войско!
— Ваше Величество полагает, что предатель — Ричмонд? — спросил Корбетт.
— Возможно, вполне возможно, — ответил Эдуард.
— Если изменник находится здесь, в Вестминстере, — встрял Ланкастер, — то как же он сносится с французами? Ведь у Филиппа нет посланников в Лондоне, а все порты и корабли обыскиваются. Ни один из наших людей во французских портах не замечал, чтобы кто-нибудь обменивался письмами.
— Может быть, они действуют через Уэльс или Шотландию? — с надеждой предположил Корбетт.
— Нет, — возразил король. — Сведения передаются слишком быстро. Похоже, Филипп узнает о моих замыслах за считанные дни. Нет, — повторил король, — сведения передают прямо отсюда!
— А шлют ли отсюда какие-нибудь письма во Францию? — спросил Корбетт.
