После смерти наставника жизнь Корбетта текла и петляла, будто ленивая речка, пока не вмешался король, пригласивший его на тайную встречу в свой Элтемский дворец. Король готовил новый поход на шотландцев, и зал был заставлен сундуками, коробами и кожаными кошелями из Канцелярии, набитыми письмами, меморандумами и исками, относившимися к шотландскому вопросу. Эдуард сразу перешел к сути: в самой Канцелярии или в его совете имеется изменник или несколько изменников, которые собирают жизненно важные тайные сведения о государственных делах Англии и передают их, бог весть какими путями, негодовал король, Филиппу IV Французскому. Корбетту предстояло стать посланником, присоединиться к посольству, отряженному ко французскому двору, и обнаружить предателя.
— Будьте осмотрительны, — хмуро предостерегал король, — ведь изменником может быть один из ваших спутников. Вы должны найти его, мастер Корбетт, и поймать мерзавца в его собственные грязные сети!
— Я должен схватить его, Ваше Величество?
— Если возможно, — вкрадчиво ответил король. — Если же это неосуществимо — убейте его!
Корбетт содрогнулся и обвел взглядом тихий, мрачный интерьер церкви. Он пришел сюда молиться — а замышляет убийство. Он услышал какой-то шорох в дальней части церкви и поднялся. Ранульф, наверное, заждался его. Английский чиновник в последний раз преклонил колена перед одиноко мерцавшей лампадой и медленно зашагал по нефу, направляясь к выходу. Корбетт задышал глубоко и медленно, стараясь сохранять спокойствие, хотя он не сомневался, что кто-то затаился в темной глубине церкви и тайком наблюдает за ним.
На следующий день после посещения Корбеттом собора английские посланники уже достаточно отдохнули от мучений на море, чтобы пуститься в путь: им предстояло доехать вдоль побережья до Соммы, а далее повернуть на юг, к Парижу. Они перевезли через пролив лошадей — верховых и вьючных, с поклажей для милордов графа Ричмондского и графа Ланкастерского, не считая свиты секретарей, писцов, поваров, гонцов, бейлифов, священников и лекарей. Со стороны было бы трудно распознать в этой веренице путешественников степень или положение каждого: промозглая, холодная погода и резкий пронизывающий ветер всех до одного заставили закутаться в одинаковые толстые коричневые плащи.
Теперь началась обычная неразбериха за воротами маленького монастыря, где англичане останавливались на ночлег после того, как покинули порт: седлали лошадей (двух нужно было подковать, одна охромела, у другой на спине открылись язвы); проверяли подпруги, уздечки и стремена, сломанные или поврежденные тут же чинили, а потом лошадей шумно нагружали тюками с одеждой, рукописями и прочим скарбом, а еще и снедью, закупленной по непомерной цене у купцов с плутоватыми глазами. Покой монастырского двора нарушали крики, громкие приказы, проклятья и недовольное ржание возбужденных, встревоженных лошадей. Прибежало несколько собачонок, привлеченных всем этим шумом и возней, но их отгонял сердитый привратник, вооруженный палкой.
