Русская поэзия за 30 лет (1956-1989) | страница 19




А его погружение на самое дно отчаяния, оказалось на самом деле началом всплытия… Это было то погружение в трагизм, без которого, как говорит Аристотель, не бывает катарсиса. Это — сродни античному фениксу: возродишься только сгорев дотла.

4. ПОТЕРЯВШИЙ ГЕРОЯ (Николай Тихонов)


Одна из книг Николая Тихонова называется "Поиски героя"…


Только список должностей и званий Николая Тихонова делает его самым видным чучелом советской литературно-партийной команды, свадебным генералом на десятке давно забытых околоправительственных шабашей вроде Всемирного совета мира или Комитета по сталинским

премиям… Короче, список этот занял некогда в официальном некрологе поэту более ста строк

газетного столбца…


"Разве так поэта надо бы почтить?"


Но если чиновник товаришшш Тихонов умер в 1980 году, то поэт Николай Тихонов, незаметно

агонизируя, умер уже к 1939 — 40 годам… Среди всего им написаниого во время финской войны,

того, что стоит наименования стихов, было… лишь одно стихотворение, заслуживающее это имя:


«Мерзлый вереск, мерзлый вереск,

Лег ты в изголовье,

Мы тебя согреем, вереск,

Нашей кровью,

Ты ее впитаешь, вереск,

Выпьешь в полной мере,

Ты оттаешь, мерзлый вереск,

Мерзлый вереск…


Нет, пожалуй, ни одного русского поэта с судьбой столь противоречивой! Самый обвешаный

медалями из литературных — даже не чиновников, а манекенов, — и один из самых ярких поэтов,

начавших писать еще в дни позднего серебряного века, он распылился, как река, на ручейки,

теряющиеся в песках любимых им пустынь…


А после смерти Тихонова советские критики с поэзией его стали проделывать манипуляции уж вовсе непотребные! Две знаменитых книги его "Орда" и "Брага", в двадцатых годах ХХ века прославившие молодого поэта на всю Россию, стали в официальной критике порой именоваться "циклы, овеянные дыханием Октября!" Такое партийное литературоведение не выдерживает даже протого чтения стихов из этих книг (книг, а не циклов!). Тихонова в то время привлекала не та или иная политическая позиция, а лишь восхищение романтическим и сильным героем, воином и путешественником. В этом он — последовательный ученик Николая Гумилева, первого в русской литературе киплингианца.


Объявленная некогда «образцом советской поэзии, «Баллада о гвоздях" — стихи о трагической отваге моряков русского, а не «Красного» флота:


Спокойно трубку докурил до конца.

Спокойно улыбку стёр с лица…

……………………………………………….

У кого жена, дети, брат –

Пишите —, мы не придем назад.

Зато будет знатный кегельбан!