Вены вздулись на шее бывшего рыцаря, как канаты, кулаки сжались, он пылал праведным гневом. Глядя на людоеда, Дамон горько произнес:
— Друг! — Он сплюнул под ноги. — Я называл тебя другом, Мэлдред! Любил тебя сильнее, чем брата! Сотни раз рисковал ради тебя своей жизнью! А ты!..
— Дамон…
— Ты просто воспользовался мной! Обманщик! Ради твоей уродливой расы! — Грозный Волк бросал в лицо Мэлдреду слова обвинения, словно метал кинжалы. Маг попытался возразить, но Дамон не давал ему вставить ни слова. — Я имел дело с драконами, людоед. Я имел дело и с тобой. Но я больше не хочу видеть ни тебя, ни твоих друзей!
В горле у бывшего рыцаря пересохло, воздух казался густым и вязким. Он задыхался.
— Нура, — попросил Мэлдред, — оставим его одного.
Нага проползла вперед и обвилась вокруг Дамона кольцами, словно пытаясь удушить его. Ее глаза тускло загорелись зеленым. Этот свет растекся по всему телу Нуры и проник в Дамона, сковав его, а затем начал распространяться и дальше, на Рагха и Фиону.
После этого Змеедева повернула лицо к мглистому дракону, и его глаза на мгновение закрылись. Сделав еще одно спазматическое движение, нага затихла.
— Он — единственный, хозяин, — произнесла она приторным голосом, — но он не хочет нам помочь.
Мглистый дракон опустил голову и вытянул шею. Его сухое дыхание опалило лицо Грозного Волка, как жаркий ветер пустыни.
— Я сделаю так, чтобы он захотел. — Дракон вытянул черный коготь и провел им по ноге Дамона, распоров штанину, как пергамент. Черные чешуйки тускло заблестели, отражая свет желтых глаз. — Чешуя растет благодаря моей магии, человек. Она причиняет тебе боль, потому что я так приказал. Скоро ты умрешь.
Дракон взглянул на Нуру, и та немного ослабила кольца, чтобы Грозному Волку было легче дышать.
— Я могу убрать чешую и остановить боль, — продолжал мглистый, — если ты убьешь Сабл. Я обещаю. Я дам тебе снадобье, которое ты безуспешно ищешь, подарю тебе жизнь, снова сделаю тебя нормальным человеком и не буду более мешать тебе.
Дамон почувствовал покалывание в руках и ногах, будто снова обрел контроль над ними. Краем глаза он видел, что Рагх и Фиона тоже приходят в себя.
Он несколько минут молчал, отчаянно раздумывая: «Снадобье? Только правду ли говорит дракон?»
Бывший рыцарь уже и не надеялся найти какое-либо средство против чешуи. Он полагал, что жить ему осталось недолго, поскольку сверкающие роговые пластинки распространялись по телу буквально на глазах. Но Грозный Волк не мог согласиться выйти против Сабл — это было бы равносильно самоубийству, гибели куда более быстрой, чем смерть от чешуек.
