-Как раз к завтрашнему утру успеешь. И не жмоться. Ты же гонорар получил недавно.
-А что случилось то?
-Завтра все узнаешь, - ответил Главный и бросил трубку.
Как все редактора он предпочитал короткие фразы длинным.
Кактусов долго думал, пытаясь сфокусировать взгляд на покосившейся люстре. Думать было нечем - иссохший мозг требовал орошения. Холодильник внезапно оказался пусть. "Все равно на улицу выходить" - подумал Петя, почесав кота между ушей.
Потом насыпал ему сухой еды с расчетом на двое суток. Взгляд кота на еду был очень красноречив. Поэтому, Петя убрал все тапки в шкаф. Потом открыл дверь на балкон. Почистил зубы и кошачий лоток. Надел свой единственный костюм и отправился в долгий путь. Путь шел через пивной киоск, через вокзал, еще через один пивной киоск и еще... А потом вагон-ресторан, мелькающие поля-леса-бутылки...
Здравствуй, Москва! Как много в твоем духе для сердца русского! Шавермой пахнет, перегаром. Бензином, шлюхами, бомжами. Рекламой, золотом, деньгами. Азербайджанцами, ментами... Москва, как много ты дала нам! И еще больше ты - взяла...
Кактусов одернул себя. Еще не хватало взлет писательской карьеры закончить поэтическим самоубийством.
Через пару часов он был в издательстве.
-Слушай внимательно, Петя, - Главный был добр, элегантен и небрит. - Я тут договорился. Мы тебя раскручиваем как модного писателя. И оплатили твое участие в радиопередаче.
-Где? - изумился Кактусов.
-В радиопередаче. Прямой эфир, все дела. Радио "Рука Москвы". Слышал?
-У нас, в Больших Крокодилах, оно не работает.
-Ну, оно рассчитано на изысканную публику, - небрежно смахнул соринку с вельветового пиджака Главный.
-Как тот жираф? - невинно спросил начитанный Петя.
-Как жираф? - не понял Главный.
-Жираф. Изысканный. В жопу, - спошлил Петя и немедленно испугался. - Это цитата. Гумилев. Да.
-Ха-ха-ха! - зарокотал Главный. - Шутка, да. Ценю юмор!
А потом внезапно прервал смех:
-Так не шути там. Они, хоть и, правда, все изысканные, но такого юмора не понимают.
-А что мне делать-то там? - спросил Кактусов.
-Тема передачи - "Вторая мировая война в преломлении современной художественной литературы". Во как!
-А я тут причем! - испугался Кактусов - Я в ней ни сном, ни рылом, в этой литературе!
-А ты это... Как там у классиков? Больная совесть нации. Надеюсь, не инфекционно больная! Хо-хо-хо! - опять засмеялся Главный, но уже не так натужно. - Поэтому поедешь, скажешь чего-нибудь. Можешь просто головой кивать. Только громко кивай, чтобы позвонки хрустели. Все-таки не телевидение. Тебя там слышно должно быть.
