Матюгнувшись про себя, Совок опустил веки и снова потер разламывающийся от боли висок.
Поднявшаяся в верхний салон женщина в черном платке, длинной цыганской юбке и с привязанным за спиной ребенком остановилась около лестницы. Несколько мгновений Мария Гриценко буравила неприязненным взглядом орущую в телефон китаянку. Придется поднапрячься, чтобы перекричать эту мерзкую узкопленочную лахудру. Крусиграма кашлянула и помассировала горло ладонью.
— Дооо-брый де-ее-ень, сенье-оо-ры!!! — забился в тесном помещении протяжный, надрывающий душу вопль.
Совок вздрогнул и открыл глаза.
Китаянка бросила на нарушительницу спокойствия испепеляющий взгляд и в свою очередь прибавила децибел.
— Во бин лэ цзи-ниэнь пин!!! Шу-фу!!!
— Я беженка-аа из Румынии-ии!!!
— Чжэ ши йоу цсин бан-чжу во гэй!!!
— Живу-ууу под мосто-оо-ом в картонной коро-оо-бке!
— Бу кхэ-йи!!!
— На молочко для ребе-оо-онка!!!
— Дун мин-бай гуан!!!
Закончившая свой монолог нищенка подошла к китаянке и, демонстративно сунув ей под нос жестянку из-под оливок, принялась трясти ее, как погремушку, громыхая находящимися внутри монетами.
— На молочко-ооо!!!
— Бу дун!!! — сердитая дочь Востока выдала очередной залп и вдруг, отстранив трубку от уха, уставилась на нее со столь неописуемым выражением на лице, что цыганка, перестав грохотать банкой, в свою очередь с интересом воззрилась на мобильник.
Динамики под потолком вагона ненадолго затихли, прежде чем порадовать пассажиров очередным классическим опусом.
В неожиданно наступившей тишине Совок отчетливо услышал, как в телефоне китаянки пищат короткие гудки. Ее приятель, устав от скандала, повесил трубку.
Сидящий напротив китаянки седой испанец участливо покачал головой.
— До чего доводит бедных женщин мужское коварство! — во всеуслышание заявил он.
— Вот-вот, — радостно подхватила соседка Совка, бодрая старушка в кокетливой соломенной шляпке. — Не зря пословица говорит, что хорош лишь мужчина, подобный сковороде: подвешенный за глаз и с поджаренной задницей!
Вагон содрогнулся от хохота. Совок в полном недоумении наблюдал за изнемогающими от смеха пассажирами. Он уже давно понял, что Испания отнюдь не оплот европейской культуры, но ведь и у варварства должен существовать какой-то предел!
Даже если бы Совок знал, что отверстие в ручке, за которую подвешивают сковородку, по-испански называется "глазом", он все равно не мог бы понять, почему образ подвешенного за глаз обгорелого мужчины вызывает у аборигенов прилив столь безудержного веселья.
