Херувим окончательно расслабился.
— Не возражаю. Анже! — позвал он дворецкого, который, так и не изменив позы, продолжал буравить нас взглядом. — S'il vous plaît, apportez nous au pavillon le verre du jus d'orange et la glace et la bière bien refroidie[4].
— Кстати, я до сих пор не знаю, как тебя зовут, — сказала я.
— Игорь, — блондин склонил голову в шутливом поклоне. — Игорь Костромин, к вашим услугам, мадемуазель.
* * *
Тайна насильника-херувима оказалась простой, как, впрочем, любая тайна, ставшая известной.
— Осознание того, что я голубой, глубоко травмировало меня, — признался блондин. — Я понял это в семнадцать лет, но не мог ни принять этот факт, ни смириться с ним.
— А сейчас ты с ним смирился?
Игорь засмеялся.
— Полностью — и это сделало меня счастливым. Что может быть лучше, чем любить себя таким, каков ты есть?
— Надо же, ты стал настоящим философом. Кажется, я догадываюсь, почему ты набросился на меня в лесу. Пытался доказать самому себе, что ты не гей?
— Это была моя первая и последняя попытка, закончившаяся, как ты знаешь, самым позорным провалом.
— Первая ли? Целовался ты весьма профессионально.
На щеках херувима вспыхнул румянец.
— Вообще-то, до этого я тренировался. В одной книге я прочитал о технике поцелуев и отрабатывал ее более полугода.
— Отрабатывал? Каким образом?
— На плюшевом медведе, — покаянно развел руками насильник. — Только, ради бога, никому об этом не говори.
— Не скажу, — пообещала я. — А помимо поцелуев ты, извини за нескромный вопрос, еще какие-нибудь техники отрабатывал?
Херувим отрицательно покачал головой.
— К сожалению, нет. Ты, наверное, и сама это заметила. Для всего остального медведь не слишком подходил.
— И ты задумал потренироваться на женщине? Решил, что главное — начать, а дальше все пойдет само по себе, на "автопилоте"?
— Вроде того. Что-то всегда мешало мне знакомиться с девушками, словно между мной и ими стояла какая-то незримая стена. Все приятели наперебой хвастались своими победами, и только мне было нечего сказать. Когда я понял, что меня влечет исключительно мужское тело, я чуть с ума не сошел от отчаяния и стыда. В день нашей встречи я отправился в лес под влиянием какого-то безумного порыва. Я решил, что, занявшись любовью с первой попавшейся женщиной, смогу избавиться от своей болезненной склонности, стать нормальным полноценным мужчиной.
— То есть ты сознательно шел на изнасилование?
— Вряд ли это было сознательно. Это было какое-то помешательство. Мне казалось, что достаточно будет заключить женщину в объятия и поцеловать, а дальше все произойдет само собой, и я мгновенно освобожусь от тяготеющего надо мной заклятия.
