— Извини, — смущенно сказал он. — Я понимаю, что уже поздно, но в твоем окне горел свет, вот я и подумал, что ты еще не спишь.
— Не сплю, — подтвердила я. — Читаю "Осквернение плоти".
— Понятно, — кивнул Бриали. — Изнасилование на раскачивающейся цирковой трапеции. Глаша считала, что это гениальная идея.
— Не знаю насчет гениальности, но задумка, действительно, весьма оригинальна. Давай, заходи.
— Вообще-то я хотел тебе кое-что показать.
— Что именно?
— Вот это.
Пьер протянул мне тоненькую папку.
— Похоже на досье. Я угадала?
— Понятия не имею. Именно поэтому я и решил к тебе обратиться.
Заинтригованная таким вступлением, я заглянула внутрь. На верхнем листе бумаги заглавными буквами была отпечатана надпись: "Гав, частный детектив. Отчеты о проделанной работе."
— Там все по-русски, — сказал Пьер. — Поэтому я и хотел, чтобы ты посмотрела. Ты можешь перевести?
— Судя по всему, это отрывок из книги Аглаи, или наброски романа, — заметила я. — На первой странице написано, что это отчеты частного детектива Гава, а Гав — главный герой Глашиных историй. Почему ты не обратился к своей жене? Она бы тебе все объяснила.
— Не думаю, что в папке отрывок из книги, — покачал головой Бриали. — Перед тобой копии. Оригиналы Глаша по какой-то причине тщательно прячет. Она не стала бы приделывать двойное дно к ящику для нижнего белья, чтобы хранить там черновики романа.
— То есть, ты обыскивал комнату Аглаи на предмет тайников?
— Ничего я не обыскивал. Я нашел эти бумаги случайно.
— Случайно? Извини, но мне трудно в это поверить. Мужчины не имеют обыкновения без всякой причины рыться в нижнем белье своей жены.
Пьер поморщился.
— Я бы не хотел вдаваться в детали. Просто переведи бумаги — и все. Надеюсь, ты понимаешь, что Аглая не должна знать об этом разговоре.
— Так вот для чего ты меня пригласил! — возмутилась я. — Хочешь, чтобы я шпионила за твоей женой?
Бриали поморщился.
— Мне бы и в голову такое не пришло. Я лишь пытаюсь защитить Глашу от нее самой. Ты видела, что она сегодня вытворяла с пистолетом? Все это может кончиться очень плохо. Я имею некоторое представление о русском алфавите и смог разобрать, что эти бумаги имеют отношение к Иву Беару. Нутром чую, что Глаша что-то задумала. Надо ее остановить до тех пор, пока дело не зашло слишком далеко. Если ты обнаружишь в записях что-то личное, что не сочтешь нужным доводить до моего сведения, можешь этого не делать.
— Ладно, — вздохнула я. — Посмотрю.
