Кроме длинных золотистых волос, доходивших до талии и покрывала, служившего ей единственным одеянием, кое она придерживала сбоку одной рукой, у этой особы имелась великолепная пара ножек, начинавшаяся изящными лодыжками и заканчивавшаяся, казалось, где-то под потолком, — а потолки в этом доме были высоченными, скажу я вам. Уже выйдя из спальни, она продолжала хихикать, а изнутри до нас донесся голос мистера Мура, умолявший ее вернуться.
— Обязательно, Джон, обязательно, — мелодично проворковала женщина густо-красными устами. — Но ты должен чуток подождать. — Она прикрыла за собой дверь, повернулась к ванной, располагавшейся в конце холла, — и тут заметила нас.
Она не проронила ни слова, лишь озадаченно улыбнулась. Мисс Говард улыбнулась в ответ, хоть я видел, чего ей это стоило, и прижала палец к губам, показывая, что ей лучше бы не шуметь. Та повторила жест, хихикнула еще раз — она была очевидно пьяна — и, не требуя от нас дальнейших объяснений, продолжила путь в ванную. Это вызвало у мисс Говард куда более искреннюю улыбку, хотя и довольно стервозную, надо заметить, когда она распахнула дверь в спальню.
Скудное освещение из холла позволило нам разглядеть лишь груду простыней на огромной кровати, хотя даже с порога было заметно, что под этой грудой кто-то есть. Мы с Сайрусом остались у двери, а мисс Говард прошагала к ложу и остановилась по правую от него сторону, словно ожидая чего-то. Очень скоро масса под простынями зашевелилась, после чего из недр вынырнул обнаженный торс мистера Мура: короткие волосы его были всклокочены, а на симпатичном лице отражалось блаженство. Глаза были закрыты, когда он как-то по-детски выпростал руки и ухватился за талию мисс Говард. Не сказать, чтобы это сильно ее порадовало, однако она не шелохнулась; между тем, ощупав ее платье, мистер Мур пробормотал:
— Нет, нет, Лили, тебе нельзя одеваться, ты же не можешь уйти, такая ночь не может вот так вот закончиться…
После чего на свет был извлечен «дерринджер». Даже сейчас я не могу сказать вам, где именно прятала его мисс Говард, чтобы он всегда оставался сокрытым от взоров, однако неизменно наготове; но ствол его в мгновение ока уставился мистеру Муру аккурат в переносицу. Улыбка его потухла, а глаза распахнулись, стоило мисс Говард взвести курок.
— Думается мне, Джон, — невозмутимо произнесла она, — что даже через все эти простыни я бы могла прострелить тебе оба яичка одним выстрелом, так что мой тебе совет — держи свои руки при себе.
