Стихотворения, очерки, 1925-1926 | страница 11

На первую страницу

Чтоб донна

не могла

запираться,

ответь немедленно,

где была

жена моя

Эсперанца? —

— О дон-Хуан!

В вас дьяволы зло́бятся.

Не гневайте

божью милость.

Донна Эсперанца

Хуан-де-Лопец

сегодня

усердно

молилась.

[1925]

Мексика — Нью-Йорк^>*

Бежала

Мексика

от буферов

горящим,

сияющим бредом.

И вот

под мостом

река или ров,

делящая

два Ларедо.

Там доблести —

скачут,

коня загоня,

в пятак

попадают

из кольта,

и скачет конь,

и брюхо коня

о колкий кактус исколото.

А здесь

железо —

не расшатать!

Ни воли,

ни жизни,

ни нерва вам!

И сразу

рябит

тюрьма решета

вам

для знакомства

для первого.

По рельсам

поезд сыпет,

под рельсой

шпалы сыпятся.

И гладью

Миссисипи

под нами миссисипится.

По бокам

поезда

не устанут сновать:

или хвост мелькнет,

или нос.

На боках поездных

страновеют слова:

«Сан Луи́с»,

«Мичига́н»,

«Иллино́йс»!

Дальше, поезд

огнями расцвеченный!

Лез,

обгоняет,

храпит.

В Нью-Йорк несется

«Тве́нти се́нчери

экспресс».

Курьерский!

Рапи́д!

Кругом дома,

в этажи затеряв

путей

и проволок множь.

Теряй шапчонку,

глаза задеря,

все равно —

ничего не поймешь!

[1926]

Бродвей^>*

Асфальт — стекло.

Иду и звеню.

Леса и травинки —

сбриты.

На север

с юга

идут авеню,

на запад с востока —

стриты.

А между —

(куда их строитель завез!) —

дома

невозможной длины.

Одни дома

длиною до звезд,

другие —

длиной до луны.

Янки

подошвами шлепать

ленив:

простой

и курьерский лифт.

В 7 часов

человечий прилив,

в 17 часов —

отлив.

Скрежещет механика,

звон и гам,

а люди

немые в звоне.

И лишь замедляют

жевать чуингам,

чтоб бросить:

«Мек мо́ней?»

Мамаша

грудь

ребенку дала.

Ребенок,

с каплями и́з носу,

сосет

как будто

не грудь, а долла́р —

занят

серьезным

бизнесом.

Работа окончена.

Тело обвей

в сплошной

электрический ветер.

Хочешь под землю —

бери собвей,

на небо —

бери элевейтер.

Вагоны

едут

и дымам под рост,

и в пятках

домовьих

трутся,

и вынесут

хвост

на Бру́клинский мост,

и спрячут

в норы

под Гу́дзон.

Тебя ослепило,

ты

осовел.

Но,

как барабанная дробь,

из тьмы

по темени:

«Кофе Максве́л

гуд

ту да ласт дроп».

А лампы

как станут

Перейти на страницу