Стихотворения, 1923 | страница 19
Покроет,
измелет
и сдунет.
Песчинки — пули,
песок — пулеметчики».
Но пляж
буржуйкам
ласкает подошвы.
Но ветер,
песок
в ладу с грудастыми.
С улыбкой:
— как всё в Германии дешево! —
валютчики
греют катары и астмы.
Но это ж,
наверно,
красные роты.
Шаганья знакомая разноголосица.
Сейчас на табльдотчиков>*,
сейчас на табльдоты
накинутся,
врежутся,
ринутся,
бросятся.
Но обер>*
на барыню
косится рабьи:
фашистский
на барыньке
знак муссолинится>*.
Сося
и вгрызаясь в щупальцы крабьи,
глядят,
как в море
закатище вклинится.
Чье сердце
октябрьскими бурями вымыто,
тому ни закат,
ни моря рёволицые,
тому ничего,
ни красот,
ни климатов,
не надо —
кроме тебя,
Революция! Нордерней>*, 4 августа
[1923]
Москва — Кенигсберг>*
Проезжие — прохожих реже.
Еще храпит Москва деляг.
Тверскую>* жрет,
Тверскую режет
сорокасильный «Каделяк»>*.
Обмахнуло
радиатор
горизонта веером.
— Eins!
zwei!
drei![1] —
Мотора гром.
В небо дверью —
аэродром.
Брик>*.
Механик.
Ньюбо́льд>*.
Пилот.
Вещи.
Всем по пять кило.
Влезли пятеро.
Земля попятилась.
Разбежались дорожки —
ящеры.
Ходынка>*
накрылась скатертцей.
Красноармейцы,
Ходынкой стоящие,
стоя ж —
назад катятся.
Небо —
не ты ль?..
Звезды —
не вы ль это?!
Мимо звезды́
(нельзя без виз)!
Навылет небу,
всему навылет,
пали́ —
земной
отлетающий низ!
Развернулось солнечное это.
И пошли
часы
необычайниться.
Города́,
светящиеся
в облачных просветах.
Птица
догоняет,
не догнала —
тянется…
Ямы воздуха.
С размаха ухаем.
Рядом молния.
Сощурился Ньюбо́льд
Гром мотора.
В ухе
и над ухом.
Но не раздраженье.
Не боль.
Сердце,
чаще!
Мотору вторь.
Слились сладчайше
я
и мотор:
«Крылья Икар
в скалы низверг>*,
чтоб воздух-река
тек в Кенигсберг>*.
От чертежных дел
седел Леонардо>*,
чтоб я
летел,
куда мне надо.
Калечился Уточкин>*,
чтоб близко-близко,
от солнца на чуточку,
парить над Двинском>*.
Рекорд в рекорд
вбивал Горро́>*,
чтобы я
вот —
этой тучей-горой.
Коптел
над «Гномом>*»
чтоб спорил
с громом
моторов стук».
Что же —
для того
конец крылам Ика́риным,
Книги, похожие на Стихотворения, 1923