Глава обвел холодным взглядом присутствующих, словно стирая усмешки с лиц. Поднялся, дав тем самым знак к окончанию трапезы:
– Пора вспомнить о плане «Атака».
– Только не это! – уже привычно нарушая этикет, вскричал мастер. «Это катастрофа для нас!» – «Ты непоследователен, Лерг. Если Тварь не существует, то чего нам бояться?» – «Самих себя! Даже Лига может ошибаться. Ты убьешь девочку, но что придет следом? ЭТО растет изнутри нас, а не извне!» – «Обсудим на Совете твою гипотезу. Потом».
Белоголовый, не глядя на него («Бедняга Лерг! Прости, дружище…»), заявил во всеуслышанье:
– Мастер Лерг отстранен от участия.
Телепат рухнул, едва не раздавив стул. Он не мог поверить услышанному. План «Атака» подразумевал покушение на жизнь Детки с тем расчетом, что «матушка», с которой она поддерживает какую-то неуловимую связь, явится спасти свое потомство, и ловушка захлопнется.
Глава Лиги год уклонялся от такого варианта, тянул, спорил со всем Советом, накладывая вето на его решения. И вот – приговорил! Момент, видите ли, подходящий. Но почему он отстранил его, мастера? Кто лучше Лерга знает, как заставить нечеловечески проницательную Детку принять яд? Кому еще она так доверяет? Да они к ней и подойти не смогут!
И тут зазвенел тревожный звоночек в том местечке его сознания, где он поселил внимание к мыслям заключенной ведьмы: с девочкой что-то происходило. Крик. Ужас. Отчаянье. В мозг толкалось алыми вспышками, хрипело: «Кровь! Кровь!» Неужели приговор так быстро исполнен? Нет, не может быть. Тварь! Явилась!
И над Оргеймской Пустошью взревели сигнальные трубы.
В крови было всё: и пол, и стены, и девочка с головы до ног, сидящая в темной луже.
Детка уже расчленила воспитательницу и с упоением пожирала какую-то сочащуюся кровью часть. Увидев ворвавшихся, она зарычала утробно, но, сквозь сытый туман экстаза узнав Лерга, вскочила, захлопала в окровавленные ладоши, и с чавкающим криком – «Лерррг! Конфетка! Вос-питательница! На!» – вырвала из внутренностей ошметок плоти и кинула ему. В лицо шмякнулось, залепив глаза кровью. Он машинально подхватил, еще не вполне осознавая, что. Сердце. Она поделилась лучшим…
Сила в ее детском тельце оказалась небывалая. Лютая, монстрья. Пока ее убивали, она разодрала горло одному нападавшему, сломала и вывихнула несколько рук, проломила кому-то череп. Детский голосок то рычал, то звенел испуганно, недоуменно:
– За что? Пустите! Что я вам сделала? Мама! Помоги! Мамочка! Лерг! Помоги!!!
