Дамон крался мимо открытых дверей палат, попутно заглядывая внутрь. Рыцари стонали во сне: многие были ранены тяжело, и повязки скрывали их тела почти полностью; у некоторых не хватало руки или ноги. Когда он проходил мимо двери с надписью «Сиделки», из-под которой просачивался мягкий свет, то услышал приглушенные голоса двух гномов. Грозный Волк прислушался и довольно легко разобрал, что те обсуждают состояние кого-то из пациентов. Это никак не могло ему повредить, и Дамон пошел дальше.
Мгновением позже он достиг широкой лестницы, погруженной в темноту, неслышно, по-кошачьи ступая, поднялся по ступеням и оказался в холле, едва освещенном неверным, призрачным светом единственного фонаря. Дамон приостановился, но холл был пуст, никто не пытался задержать его. Тогда Грозный Волк двинулся к противоположному концу помещения – из разговора, подслушанного возле комнаты сиделок, он знал, что цель его путешествия находится именно там.
Внезапно он снова остановился и вжался в стену, пытаясь слиться с зыбкими тенями, – дверь ближайшей палаты неожиданно с грохотом отворилась, и появился молодой гном с бадьей, полной окровавленных бинтов. Он, ворча что-то под нос на гномском языке, прошел в нескольких шагах от Дамона, но не заметил его, поскольку не отрывал глаз от своей ноши. Почуять Грозного Волка он тоже не мог – запах, стоящий в палате, которую он только что оставил, мог притупить самое острое обоняние.
Когда гном скрылся из виду, Дамон заглянул в палату, из которой тот вышел, удостовериться, что никто из ее обитателей не сможет помешать его планам. Он увидел дюжину рыцарей с самыми разнообразными ранениями, вытянувшихся на кроватях. Воздух в палате был густо пропитан тяжелым запахом бальзама, который казался еще отвратительнее, смешавшись со смрадом омертвелой плоти и еще не свернувшейся крови. Грозному Волку показалось, что раненый на ближайшей к двери кровати не дышит и над ним уже витает сладковатый аромат смерти, который Дамону не раз приходилась ощущать на полях битв. Возможно, именно это послужило причиной плохого настроения гнома-санитара. Однако ничего из увиденного не отвратило Грозного Волка от его цели. Только сейчас он заметил, насколько мрачно и душно в холле: из палат неслись хрипение, стоны, кашель и храп, отражаясь от стен и заставляя волосы на затылке шевелиться. Каждый шаг давался с трудом: гладкие плиты пола были покрыты чем-то скользким, возможно кровью или потом, а может быть, просто остатками воды, которыми эти кровь и пот смывали.
